пропаганде в целом, включая страны ислама. Селборн утверждает, что по крайней мере среди политиков наиболее обычной реакцией был страх, беспокойство по поводу того, что жесткий ответ мог оскорбить местную мусульманскую аудиторию96.
Действительно, растущее мусульманское население в странах Западной Европы представляет собой все более значительную часть электората, и ни одна политическая партия не может себе позволить оттолкнуть мусульман, ведь это означает потерю какого-то количества процентов, а именно их может и не хватить.
И все же совершенно неверно было бы объяснять слабость реакции западных правительств и общественности на все более вызывающее поведение исламистских экстремистов только электоральными соображениями. Суть дела гораздо глубже, и чтобы ее понять, надо обратиться к относительно недавней истории западной общественной мысли. Речь идет об антиколониальных, антиимпериалистических настроениях общества, порожденных глубокой и прочной антибуржуазной традицией, доминированием левых взглядов в интеллектуальной среде. Достаточно вспомнить великих европейских писателей ХIХ века – Гюго, Бальзака, Диккенса, Флобера, Анатоля Франса, Золя, – чтобы понять их неприязнь к буржуазии, к новому хищному классу предпринимателей с его мелкотравчатой, эгоистичной, ограниченной мещанскими интересами культурой. Эта традиция, захватив также Америку, перешла и в ХХ век (Джек Лондон, Драйзер, Ромен Роллан, Томас Манн, Герберт Уэллс, Бернард Шоу). Подобно тому, как в России на рубеже веков было модно выступать в защиту угнетенного народа, против деспотизма, самодержавия, в Западной Европе «властители дум» считали себя обязанными клеймить эксплуатацию народных масс капиталистическими заправилами. Это отнюдь не означало перехода на позиции сторонников социализма, а тем более марксизма. К середине ХХ века антибуржуазные настроения интеллектуалов, задававших тон в образованном обществе Западной Европы, переросли в антиколониальные. Империализм был признан закономерным и, возможно, худшим следствием капитализма, а угнетенные народы Азии и Африки были объявлены жертвами эксплуатации, расовой дискриминации, иногда доходящей до элементов геноцида. Поскольку же в течение короткого периода после Второй мировой войны колонии освободились, чуть ли не единственной жертвой империализма и неоколониализма оказались палестинцы, в защиту прав которых с каждым годом все громче поднимали свой голос западные интеллектуалы. А в центре палестинской проблемы неизбежно оказывался Иерусалим, третий по своей «святости» город ислама, что, в свою очередь, непременно вело к усилению значения мусульманского фактора в освободительной борьбе арабского народа Палестины. Далее последовали две иракские войны, операция в Афганистане и т. д. Волей-неволей мировое мусульманское сообщество стало выглядеть как жертва богатого и агрессивного Запада.
Многие западные общественные и политические организации, а также СМИ стали высказывать