нить ваххабизма, ставшего официальной идеологией в Саудовской Аравии, – расширительное толкование такого важного понятия мусульманской теологии, как такфир, отступление от единобожия. Ваххабиты считают такфиром любое, малейшее отступление. Допустивший его мусульманин превращается в «неверного», хуже того – в вероотступника, что карается смертью. Таким образом, ваххабиты – это крайние салафиты, абсолютные экстремисты. Идеи ваххабизма исповедуют «Аль-Каида» и возникшая на ее основе группировка «Исламское государство».
В России и странах СНГ термин «салафиты» употребляется мало, зато ваххабитами (а чаще всего ваххабистами) называют всех радикальных исламистов, прежде всего террористов.
Еще один родственный термин – «джихадисты», сторонники вооруженной борьбы. О самом понятии «джихад» речь будет идти ниже. Пока же отметим, что все джихадисты – безусловно, салафиты, поскольку вооруженная борьба рассматривается как средство не только для защиты ислама, но и для построения «чистого, праведного» исламского порядка по образцу «общества предков». Но не каждый салафит – джихадист. Можно быть фундаменталистом и в то же время осуждать экстремизм, а тем более терроризм.
Вообще радикальное исламистское течение можно изобразить в виде цепочки. Первое ее звено – ученые (улемы), салафиты-фундаменталисты, пришедшие к единодушному выводу о том, что все беды мусульманского сообщества от забвения подлинного ислама. После идеологов на сцену выходят исламисты (или джихадисты), люди дела, борцы.
Фундаментализм – политический радикализм – экстремизм – терроризм. Эта цепочка может прерваться после первого же звена, но может и продолжиться вплоть до «Аль-Каиды» и «Исламского государства».
Как отмечал А.Игнатенко, «в самих странах распространения ислама, например арабских, различие между мусульманами и исламистами вполне осознается, принимается (в том числе самими исламистами) и находит свое выражение в употреблении разных слов – муслимун (мусульмане) для обозначения тех, кто понимает и практикует ислам как религиозную веру, и исламийюн (исламисты) для называния тех, кто рассматривает ислам как теорию и практику по преимуществу политического действия»5.
Но и то, и другое существует в рамках мусульманского мира, который А. Малашенко характеризует так: «Мусульманский мир определяется его религиозными (а не политическими или этническими) границами… В начале ХXI века мусульмане все более осознают себя единым массивом с общей (несмотря на разночтения) конфессиональной традицией, схожей историей, общими целями и общим противником. Понятие «уль-умма аль – исламийя» – «исламская нация» – укоренено в сознании мирового мусульманства и не ставится под сомнение ни одним политиком, какого бы направления он ни придерживался… Мусульмане отождествляют свою этническую принадлежность с конфессиональной». Мусульманский мир, по определению Малашенко, можно рассматривать «как единое