перестает хватать.
Но я сильнее стискиваю зубы. Моя истерика убьет все в самом начале пути.
– Эй, что за сборище? – слышу незнакомый голос.
Замечаю, как к нам спешит невысокая девчонка с длинными пепельными волосами и распихивает толпу.
Глаза влажнеют, и я резко опускаю голову, закрываясь волосами.
– Маркелов, ты что тут устраиваешь?
– Ой, Лизок, а ты что тут делаешь? Ты же вроде должна у бабушки на грядках кверху бампером торчать. Иди куда шла, а то…
– А то что, Маркелов? Силенок только на девчонок хватает, как всегда?
Улицу пронзает самый настоящий рык. По телу дрожь и полная дезориентация.
– Бородин, блин, – шипит моя защитница.
В поле зрения оказывается костыль, и я хватаюсь за него как за спасительную соломинку.
Поднимаюсь с помощью подошедшей Лизы.
– Спасибо, – успеваю прошептать пересохшими губами, и меня снова отвлекают разборки.
– Ярик, солнышко, а ты вообще должен дома сидеть на домашнем аресте.
– Я сейчас тебе всеку, идиот.
– Давай, – провоцирует некий Маркелов, – и отправишься в тюрягу из-за своей агрессии.
– Яр, – Лиза бросается к нему и чуть ли не повисает на шее, – остынь, друг. Он не стоит того.
А я смотрю на Яра. Оторваться не могу. Высоченный, под два метра, темные волосы кудрявые, джинсы рваные и выправленная рубашка. Карие глаза, налитые яростью, заставляют ежиться.
Но я не могу перестать смотреть на него.
Он переводит взгляд на свой локоть, и его глаза распахиваются в удивлении.
– Лизка, да ну меня на фиг? – орет он, словно только сейчас замечает девчонку, и растягивается в улыбке. – Ты таки притащилась обратно к нам?
Лизу отрывают от земли и начинают кружить. Она что-то кричит. Вокруг начинается непонятная тусовка, от которой волосы дыбом.
– Бородин, блин.
– Яр, ну что ты такой громкий? – томный голосок за моей спиной.
Снова дергаюсь в сторону, и мимо проплывает длинноногая блонди. Берет Яра под руку и поворачивает к себе.
– Я, вообще-то, соскучилась за выходные.
Яр находит меня взглядом карих глаз. Прищуривается. Наклоняет голову. Пронзает насквозь взглядом.
Вмиг становится неуютно.
Открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же затыкается, когда на нем повисает та самая блонди.
– Ника, ну что за телячьи нежности?
Отхожу от них, но чувство взгляда в спину слишком сильное. Как жаль, что не могу рвануть с места и сбежать подальше.
Да уж. Первый день превратился в ад. И в этом аду мне предстоит учиться.
Просто блеск.
Кажется, мне придется вспоминать, какой я была до того, как стала калекой.
Глава 2
Ольга настигает меня в огромном холле.
– Занятия начинаются через полтора часа. Я провожу тебя в твою комнату. С тобой будет жить ещё одна девочка, третье место пока пусто.
Молча ковыляю за старостой.
– Да, кстати, – она словно что-то вспоминает и поворачивается, – первый этаж предназначен для отдыха.