открывать багажник своего внедорожника.
Он изменился. Жизнь мотает людей, а время подначивает и на мужчине это заметно отразилось. Глубокие, небольшие морщинке под глазами и на лбу. Видная щетина и шрам на уголке губ. Возле ушей присутствовала седина.
От старости никто не уйдет. Как и я, только не знаю рано ли задумывать об этом. 21 год не скажешь что много, но и не юность.
– Я ожидал, что у тебя будет больше вещей, – говорит дядя заводя машину, я пристегиваю тем временем ремень безопасности.
– Только необходимое.
Сама удивляюсь. Мне пришлось многое, что отставить и передать подругам.
– Готова к Нью-Йорку?
– Тут куда оживление. Пока все кажется необъяснимым. Думаю, нужно время.
– Конечно, не каждый может справится с потерей семьи.
Я сжала челюсть, закрыла губы рукой, надеясь с этим движением прикрыть свои эмоции. Мне не нужно напоминать. Я не готово пока говорить и вспоминать, просто потому, что все еще картина той ночи живая перед глазами. Прокручивается с каждым разом, как кинопленка. Потому что воспоминания вызывают сожаления о том, чего я не успела сделать по отношению к ним или успела сделать, но не попросив за это должного прощения.
Вот черт.
Я быстрым движением вытерла уголок глаза. Боль явно притупляется, но жестоко медленно.
– Прости, я не должен был говорить об этом, – его глаза с какой-то жалостью посмотрели на меня и мне это не было по нраву.
Меньше всего мне нужна жалость.
– Говорите. Не я одна в мире, кто является сиротой.
От сказанного хотелось же себя в грудь вонзить нож. Это звучало еще хуже, чем проронить слёзы на щеки.
– Давай перейдем на «ты», – перевел он тему, чему я несказанно рада. – Согласна?
Я кивнула ему и уставила взор на проходящие мимо панорамные этажи с различными рекламами. Место, где я жила прежде не отличалось особой постройкой. Там также были высотки, бесконечные пробки и шум. Однако, здесь было тесно, будто и сам кислород ели проходил через высокие стены здания.
Я прикрыла глаза, слушала тихую музыку в салоне и пробивающиеся через опустившиеся окна авто гул улицы, позже падая в забвение.
* * *
– Скай.
Я поежилась, чувствуя что меня что-то или кто-то трогает.
– Скай, просыпайся.
Я резко поднимаюсь, протираю глаза и замечаю рядом стоящего дядю с двумя чемоданами.
– Мы приехали, – бодро одарил меня тот беззубой улыбкой и я выскальзываю из салона, попутна забирая небольшую сумку.
Я оказалась около небольшого двухэтажного белого дома. Вход обрамлен двумя колоннами и расположенными по бокам высокими кустарниками. Мы прошли к входной двери над которой висел фонарь, а рядом стояла лавочка. Над дверью весел номер 676.
Он позвонил в дверь, но потом недовольно рыкнул и достал ключи.
Точно, у него есть сын. Проблема это или нет я не знаю, но судя по всему в данном случае да, если его отец раздражен.
– Засранец, – прошипел дядя и открыл дверь дома. Он