то, что первая половина 1840-х стала временем пристального внимания литературы к жизни простых людей со всеми ее бытовыми подробностями. Поэтому нельзя считать, что в это время произошло исключительное падение уровня жизни в городе, просто этот уровень жизни стал заметен для нас через внимание к нему авторов, близких к натуральной школе.
С самого начала переписки Варенька Доброселова признается Макару Девушкину: больше всего она боится, что Анна Федоровна найдет ее и в ее жизни вновь появится господин Быков. В этом контексте решение Вареньки выйти замуж за господина Быкова, который ей противен, выглядит эмоционально неожиданным. Однако с прагматической точки зрения оно может быть прочитано и как единственно верное. Оказавшись, предположительно, в ситуации бесчестья, Варенька бесконечно беспокоится за свою будущность, и объективно у нее действительно немного вариантов ее устроить. Несмотря на то что Макар Девушкин всячески отговаривает ее идти в гувернантки в чужой дом, это один из лучших вариантов развития ее судьбы. Вариант же, когда обесчестивший ее господин Быков появляется с предложением женитьбы, практически невероятен. Пусть при этом известно, что господин Быков заинтересован исключительно в рождении наследника, но Варенька говорит, что лучше она согласится на такое предложение, чем всю жизнь будет жить в бедности. Такое замужество действительно надежно обеспечит Варенькино будущее, но, кроме того, оно вернет ей ее честное имя, что в ее положении казалось маловозможной перспективой. С таким прагматичным решением о замужестве связано и начало эволюции образа Вареньки в романе: полная грусти, страхов и переживаний барышня постепенно превращается в расчетливую женщину, отбросившую сомнения и не стесня ющуюся лаконично отдавать Девушкину поручения и требовать их исполнения. Сентиментальная парадигма в образе Вареньки Доброселовой сдается под натиском прагматичной натуральношкольной реальности.
Эпиграф романа взят Достоевским из повести князя Владимира Одоевского «Живой мертвец», опубликованной в журнале «Отечественные записки» в 1844 году, то есть в период работы над «Бедными людьми». Заимствуя цитату, Достоевский вносит в нее небольшие коррективы – безличную форму глагола «запретить» он меняет на личную: «Ох уж эти мне сказочники! Нет чтобы написать что-нибудь полезное, приятное, усладительное, а то всю подноготную в земле вырывают!.. Вот уж запретил бы им писать! Ну, на что это похоже: читаешь… невольно задумаешься, – а там всякая дребедень и пойдет в голову; право бы, запретил им писать; так-таки просто вовсе бы запретил». Исследователи романа не раз замечали, что стилистически эпиграф довольно сильно схож с манерой Макара Девушкина, но есть и конкретный эпизод романа, к которому отсылает цитата, – это письмо Девушкина, прочитавшего «Шинель» Гоголя и возмущенного тем, что писатель вынес