их в концлагеря: приюты-усыпалки, где уничтожаем «лишних», сдираем шкуры с ещё живых в зверофермах, подвергаем самым изощренным пыткам в научно-исследовательских центрах, отстреливаем ради забавы и удовлетворения своих низменных инстинктов! и свою умопомрачительную жестокость объясняем необходимостью жизнеобеспечения «венцов» природы!!! А потом, весь этот ужас в «высокохудожественных полотнах» примеряем на «несчастненьких» себя – «высокоразвитых», «гуманных», «созидательных», «невинных» жертв «гадких пришельцев»!
Кто мы на этой Земле? Быть может, просто вредоносный вирус, случайно занесенный на планету и беспощадно истребляющий все её запасы во имя неиссякаемой жажды наживы? и движущая сила нашего технического прогресса всего лишь стремление к созданию всё более совершенного оружия массового уничтожения себе подобных? и, чем выше техническое развитие, тем ниже уровень нашей морали… Тогда это – тупик, пропасть, дорога в никуда, получается, что мы – болезнь, от которой планета должна очень скоро избавиться – просто стряхнуть людей, как надоедливых блох…
Или мы задуманы творцом как существа высшей ступени эволюции? Но, существа, пока ещё заблудшие, не осознавшие своё высокое предназначение земных всемогущих богов – хранителей и пастырей всего сущего на Земле?
И сколько ещё времени должно пройти, чтобы человек, наконец, понял это своё истинное значение? Сколько дорог должен пройти человек, чтобы стать ЧЕЛОВЕКОМ? Что бы на планете воцарились ИСТИННАЯ ГУМАННОСТЬ: всеобъемлющее милосердие, доброта, любовь – то, что действительно сделает мир счастливым для всех?
Александр закурил, потом продолжил: «так я и стал волонтером, дабы для начала искупить свою человеческую вину, и, в первую очередь, перед загубленной душой несчастного моего Мишки…».
Уже прощаясь со мной, добавил, улыбнувшись: «Забираю завтра этого инвалида из приюта, будем вместе жить у меня на даче!».
№ 7
Блажен, кто положит душу за други своя…
– Сдохни, дура юродивая!
Пучок горящей соломы, брошенный в окно, падает на деревянный пол, и вот уже полыхает скамья, рвется пламя к соломенной крыше. Бьется с огнем старица, мечется по деревянной келье. Дым ест глаза, тяжело дышать, загорелось платье…
Но не оставил Бог блаженную – пожар чудом прекратился, монахиня же получила сильнейшие ожоги.
Шесть недель не могла встать с постели и люди забыли о ней.
Лишь ворон ручной приносил в клюве корочки хлеба, ягоды, воду.
Кошки согревали в лихорадке, тесно прижимаясь к босым ступням,
и покой охраняли три собачки – Милка, Розка, да Барбоска…
Евфросиния животных чтила. Повсюду её сопровождали собаки и кошки, голуби садились на плечи, стая галок летела вслед.
Крылатых и четвероногих друзей своих монахиня кормила из собственных рук.
– Почему вы спите рядом с животными, на земле? – удивлялись,