Сашкино детство. Елена Счастливцева

Он оказался, как и обещала Люська, маленький и дружный. Не «а», не «б», а просто 7-й класс: один-единственный.

* * *

      – Здравствуйте, тетя Дуся! – Маринка стояла в дверях Люськиного дома.

      – Здравствуй, доченька, здравствуй, – отвечала Люськина мать. О цели визита она не спрашивала: просто так пришла.

      Люська высунула из комнаты лукавую моську:

      – Проходи скорей, сейчас кино будут показывать!

      – А какое кино, а? – Маринка торопливо сбросила резиновые сапоги и повесила на гвоздь тощенькое пальто и платок.

      – Да не знаю, – отвечала незримая Люська. – Девчонки говорили, что про любовь, а тут хрыч про уравнения какие-то рассказывает.

      Маринка вошла в комнату, вежливо поздоровалась с Люськиной бабкой Анисой, тускло глядящей на решение дифференциальных уравнений второго порядка.

      – Маринк, а Маринк, – кричала из кухни тетя Дуся. – Ты бы хоть чему мою дуру поучила! Эвон скоко двоек, а по географии и вовсе единицу принесла!

      – А ну тебя, – смеясь, отмахнулась от матери Люська.

      – Чем глазеть про любовь, лучше бы географию поучили. Я тебе говорю! – прикрикнула она на Люську. – Титьки-то во какие отрастила, и про любовь ей кино подавай! Маринушка, ты грамотная, отец с матерью в Африке живут… Научи ты мою девку географии! – Тетя Дуся уже рылась среди десятка книжек, стоящих на этажерке. Она, вытащив одну из них, медленно прочла: «География».

      Все, любовь закончилась: началась «география», и она была вручена Маринке.

      – Учитесь, родные, а я вам пирогов с топленкой принесу. – Главное – питание, – наставляла она уже из кухни. – Без питания ничего не будет. Здоровья не будет, голова работать не будет…

      Под грохот литейного цеха и лязг тракторных гусениц обещанного фильма «про любовь» тетя Дуся с шумом отодвинула заслонку печи, достала ухватом еще горячий глиняный горшок и разлила по «бокалам», граненым стаканам, молоко – густое, розоватое, – да так, что в каждом из них сверху плавала коричневая плотная пенка. Она отрезала пахнувшие теплым нутром русской печки румяные мягкие пироги: один с морковкой, другой – с творогом.

      После этого тетя Дуся, отдав девочкам молоко с пирогами, тем самым завершив процесс обучения, уселась за стол и подперла голову толстой красной ручищей. Она с отсутствующим видом жевала пирог, глядя поверх злополучной «Географии» на честные открытые лица рабочих и партактива, мелькающие на экране.