люблю обижать творческие натуры, – призналась подруга. – Она же все делает от души, по велению сердца.
– Ага, прямо как ты. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Ладно, пойдем прогуляемся. Правда я хотела попробовать спуститься по той лесенке, которая ведет к заброшенной церкви. Там можно красивых фоточек наделать.
– А мы по ней поднимемся. Помнишь, я тебе говорила, что деревня стоит полукругом? Так вот мы выйдем через центральные ворота, пройдем по всей деревне и вернемся с той стороны. Но к этому моменту скорее всего потемнеет, так что фотосессию лучше отложить до завтра. Зато мы успеем прогуляться и насладиться вечерней атмосферой деревни.
– Давай так. Мне только нужно за кофтой зайти, а то замерзну. К вечеру становится прохладно. Заодно Сашке позвоню. А то уже восемь вечера, когда его ждать-то?
Луизка согласно кивнула, а я забежала в свой дом. А вернулась обратно не в самом лучшем расположении духа.
– Чего ты такая кислая? – заметила перемены в моем настроении подруга.
– У Сашки много работы, и он сегодня не приедет, – грустно вздохнула я.
– Тогда предлагаю после прогулки провести вечер с пользой: у меня с собой есть пара бутылок вина, устроим девичник у камина, поболтаем.
Остановившись на этом варианте, мы вышли через открытую калитку и зашагали по проселочной дороге в сторону видневшихся впереди крыш деревенских домов. Дорога вела через поля, заросшие высокой травой.
Наш путь до деревни вышел несколько дольше, чем казалось: первый дом встретился на нашем пути спустя минут пять. На его крыльце сидел дедок в широких семейных трусах и шапке-ушанке.
– Местный колорит, – шепнула мне на ухо подруга.
– Привет, девчонки, вы к кому? – первым обратился к нам «местный колорит».
– Ни к кому, просто гуляем. Мы в вашем санатории остановились, – пояснила я, сознательно не упоминая слово «клуб», думая, что дедок таких слов-то и не знает. Но тот нас удивил.
– Санаторий – это для нищих лохов, – сказал, как отрезал, он. – А у нас тут лакшери клуб. У меня, между прочим, внучка там работает.
– Катя? – проявила чудеса сообразительности Луизка.
– Неее, – протянул он. – Катька – шалашовка. Все мечтает за богатого замуж выскочить. Вроде как даже с хозяином шашни мутит. А моя – Люська. Тихая, скромная. И дура, – внезапно добавил он. – Лучше бы тоже богатого нашла и как сыр в масле каталась. Все лучше, чем на чужих людей батрачить.
– Настоящую любовь ни за какие деньги не купишь, – нравоучительно произнесла я.
– Ой, как будто бы ты сама на этот отдых заработала! – с усмешкой уставился на меня дедок.
– Вообще-то сама. И жить без любви ради денег точно бы не стала.
– А кто ж говорит про «без любви»? Одно другому не мешает. Ладно, некогда мне болтать с вами, у меня дела. Увидите Люську – поучите ее уму-разуму.
С этими словами дедок, кряхтя, поднялся и неспешно потопал в дом, а мы отправились дальше по дороге. Пройдя еще с пяток домов, мы нагнали