опасную бритву. В конце концов Суликошвили-старший умаялся, сел за стол и, повеселев, сказал, что парень, умеющий так бегать и увертываться, в жизни не пропадет. Мне же Башашкин дал за воровство подзатыльник, но легкий, словно взъерошил волосы. Он считает, чужих детей бить непедагогично, для этого есть родители. В воспитательных целях нас наказали – заставили собирать алычу, рассыпанную повсюду, и каждый раз, когда мы рапортовали об успешном завершении работы, тетя Валя, зорко оглядев двор, указывала нам на желтые шарики, затаившиеся под кустом, как отбившиеся от наседки цыплята:
– А это что там такое?
Когда мы подчистили, наконец, весь участок, и даже дотошная Батурина не смогла найти нигде ни одной палой алычи, налетел резкий ветер, и на землю обрушился настоящий желтый град. Только наступившая темнота освободила нас от исправительных работ. В результате набралось пять ведер. Часть пошла на компот и варенье, остальное Сандро и Башашкин оттащили Ардавасу, гнавшему чачу, знаменитую от Сухума до Гагр.
…Когда мы, покурив, вернулись из-за избушки к коллективу, стол был накрыт. Тетя Валя выставила московские деликатесы: шпроты, лосось в собственном соку, баночка красной икры – ее давали в праздничных заказах. Из печени трески она сделала салат, добавив мелко порезанные вареные яйца, лук и соленые огурцы. У нас в общежитии такой салат готовят только на Новый год, 8 Марта и 1 Мая. Деликатес!
В наше отсутствие появился дядя Диккенс, он, присев на корточки, раздувал мангал, размахивая куском фанеры, отчего его пушистые бакенбарды трепетали, как на ветру. В эмалированном тазу млело вперемешку с кольцами лука мясо, мелко нарезанное, залитое винным уксусом и густо поперченное. Шашлычных дел мастер Тигран вместо железных шампуров использовал очищенные от коры ветки местного кустарника, который, как уверяет Ларик, почти не горит. Угли под опахалом мерцали, наливаясь жаром и выпуская синие коготки пламени. Вокруг таза кругами ходила кошка Мася, серая, грязная, тощая, с голодными глазами.
– Нина Егоровна, шашлык ставить? – громко спросил Диккенс, глядя на казачку с блаженной улыбкой.
– Без Пахана не смей!
– А если он не приедет?
– Приедет!
Хозяйка осмотрела стол, нахмурилась и поменяла местами некоторые кушанья. Ей помогала Карина, в детстве нас с ней дразнили женихом и невестой, отчего мы оба жутко смущались, так как в слово «жениться» взрослые всегда вкладывали особый нескромный смысл. «Ну вот еще, – сердилась моя суженая. – Нужен мне ваш московский дурак!» Все знали: ей нравится Алан, хотя любой намек на эту склонность мог привести к потасовке, а дралась Карина как мальчишка, не царапалась, не щипалась, а била крепким кулачком прямо в нюх! Эти вспышки ярости, наверное, случались из-за того, что Ихтиандр до поры до времени не обращал на нее никакого внимания.
– А где Ашотик? – Башашкин вспомнил про старшего сына Сундукянов.
– Зимой в отпуск приедет… – хмуро ответила вдова, проходя мимо с блюдом долмы, это такие маленькие голубцы, завернутые не