успел договорить. Увидев, что к ним приближается Посланник богини Инари, он задрожал всем телом и, словно подстреленный, упал на колени, касаясь лбом земли, а девушка рядом так и продолжила стоять.
– Ты что делаешь, глупая?! – зашипел Итиро и схватил подопечную за край кимоно, стараясь утянуть её вниз.
Юкио подошёл к красным ториям и с любопытством посмотрел на гостью святилища, которая не склонила перед ним голову.
Сразу видно – из семьи крестьян: в спутанных волосах цвета непрогоревшего угля виднелись колтуны, а в тех местах, где светлую кожу не облепляла грязь, расцветали синяки и ссадины. Лицо же, наоборот, выделялось, словно не принадлежало этой девушке, напоминающей попрошайку. Даже испачканное то ли землёй, то ли сажей, оно выглядело миниатюрным и аккуратным, кончик носа был слегка вздёрнут, а в больших глазах, в которых тёмная радужка сливалась со зрачком, виднелся красноватый отблеск. Она родилась с благословением Инари – это Юкио понял сразу, как только столкнулся с её взглядом.
– Помилуйте, Юкио-но ками! – заскулил Итиро, отпустив потрёпанное кимоно своей подопечной. – Она не знает, кто предстал перед ней! Необразованная девчушка, не обучена ещё хорошим манерам.
– Как твоё имя? – спросил хозяин святилища, не обращая внимания на причитания оммёдзи.
Она молчала, но при этом прикусила потрескавшуюся губу, словно раздумывала – стоит ли разговаривать с незнакомцем.
– Господин, её зовут… – вмешался Итиро, осмелившись поднять лицо.
– Я спросил нашу гостью.
– Слышала, что кицунэ нельзя доверять, – неожиданно заговорила девушка и прищурилась. – А вы, как я вижу, самый настоящий кицунэ.
Старший оммёдзи раскрыл рот и обмяк, ещё ниже припадая к земле. Пот крупными каплями срывался с его носа, и, кажется, маг в отчаянии зашептал что-то о дурных женщинах.
– Я хозяин этого святилища, и ты пришла служить мне. Твоё имя – такая большая тайна?
– Нет, господин. – Она обеспокоенно огляделась и переступила с ноги на ногу. – Другие часто спрашивают имя, чтобы завладеть душой. Я никогда не говорю им.
– Другие?
– Юкио-но ками, эта девчушка – акамэ, поэтому её и продали в наше святилище, – сказал Итиро, поднимаясь с земли и с силой надавливая ладонью на затылок будущей служительницы, чтобы та наконец склонила голову. – Наверное, когда она жила в деревне, к ней постоянно приходили ёкаи.
– Вот как.
Юкио взглянул на склоняющееся к закату солнце и махнул рукой, подзывая своего слугу, который всё это время стоял в тени деревьев, скрываясь от ненавистных лучей.
– Проследи, чтобы мико хорошо отмыли эту девочку, иначе она не сможет служить в Яматомори: богиня Инари не терпит грязи.
– Да, господин! – Кэтору ответил безрадостно, а когда вблизи увидел гостью, которую привёл в святилище старший оммёдзи, и вовсе зашипел, скривив губы: – Хотя, может, вернуть её обратно, пока не поздно?
Но Юкио уже не слушал и медленным шагом направился к аллее