и образовательное сотрудничество. Если обучаешь чужую элиту в своих вузах, то десятилетия спустя можешь вполне получить дружественное местное правительство. То есть эти средства имеют еще и отложенный и самовоспроизводящийся эффект.
Прямая и косвенная цензура. Прямой запрет на чье-то мнение даже в наш информационный век сохраняет свое воздействие. Казалось бы – любую подцензурную информацию можно найти. Но запрет, основанный на неких культурных установках, остается вполне действенным средством пропаганды и контрпропаганды. В этом плане даже необязательно что-то агрессивно запрещать. Можно просто сказать, что, например, имярек – плохой человек и мучил котиков, а потому с его взглядами нормальному человеку ни в коем случае знакомиться не надо. И вообще лучше избегать упоминания этого человека, не брать его на работу, выкинуть из общественной жизни. Показательные примеры того – кампании по отмене голливудских актеров. Некоторым из них удавалось потом оправдаться – как Кевину Спейси иди Джонни Деппу. Заслуги иных, как и они сами, были вычеркнуты из истории, а студии шарахаются от них, как от чумных больных.
А в ходе СВО наша страна столкнулась с попыткой (правда, не слишком успешной) отмены вообще всего, что с нею связано. Вплоть до призывов не ставить в театрах русских классиков и вычеркнуть их из курсов литературы. Чехов с Достоевским как-то отбились, а вот иные современные деятели культуры подверглись настоящему остракизму на Западе. Просто по факту гражданства.
Монументальное строительство и урбанистика. В ходе визита в Москву американского журналиста Такера Карлсона в 2024 году едва ли не большее впечатление, нежели собственно интервью с Владимиром Путиным (ради которого его команда и прибыла в столицу России) на американских гостей произвело московское метро, а также Москва в целом. Тот же эффект наблюдался и в ходе Чемпионата мира по футболу 2018 года, когда болельщики со всего мира с удивлением открывали для себя неизвестную им Россию. Туристы наперебой хвалили общественный транспорт, красивые городские пространства Москвы Петербурга, Казани, и даже совсем экзотического по всем меркам для них Саранска.
Управление историческим нарративом. Здесь самое время для цитаты из того же Оруэлла: «Кто управляет прошлым, – гласит партийный лозунг, – тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым». Стремление переписать прошлое – универсальная пропагандистская технология, известная, как минимум, со времен античности и актуальная и сегодня. Ярчайший пример для нас: конечно, политика памяти (или историческая политика) восточно-европейских государств и бывших советских республик. Там объявлено враждебным все, что было во времена СССР. Если что-то и было хорошего, то это приватизировано, остальное – предано забвению. А официальная история построена по принципу национального превосходства и борьбы с русскими оккупантами. Свои прегрешения в этой модели мира просто игнорируются, поскольку «такая замечательная