сторонам от Вечного огня – огромные пилоны с фамилиями погибших. А чуть впереди (метров на 30) напротив этих больших пилонов теперь установлены небольшие (два – справа и слева от Вечного огня). На одном фамилии погибших в Афганистане, на другом фамилии погибших в Чечне.
Мы довольны, что имена наших сыновей увековечены именно здесь. Здесь Вечный огонь, чисто, сухо, море солнца, венки, цветы. И живем мы рядом. И раньше рядом жили, только переехали в соседний квартал. И всегда ходили в этот сквер гулять. Посылаю вам детскую фотографию нашего сына, где ему 6 лет; через 13 лет он погибнет. А ровно через 30 лет его имя увековечат чуть ли не на этом месте, где он стоит на фотографии (буквально в нескольких метрах). Что это? Роковая судьба?»
Что же в нас главное?
19 ноября 1987 года, в пятилетнюю годовщину со дня смерти Александра Кононова, в поселок Вараксино близ Ижевска съехались его однополчане из Свердловской, Пермской, Челябинской областей, из Сыктывкара и Москвы. В квартиру, где живут отец и мать Саши, входили молчаливой процессией. Вначале внесли человека без руки и обеих ног, который обратился к Борису Николаевичу и Таисии Михайловне:
– Папа! Мама!
Это был капитан Радчиков Валерий Григорьевич, бывший командир роты, в которой их сын служил санинструктором; Саша вынес его, истекающего кровью, во время боя с минного поля, а потом подорвался сам.
Родители Саши уже знали о ротном Валерии Радчикове. Из устных рассказов о том, как он велел солдатам стоять, а сам пошел проверять, не заминирована ли тропа, и подорвался, как он кричал: «Не сметь подходить ко мне!» и как Саша Кононов ослушался на сей раз командира… Из газеты «Красная Звезда», где был о нем очерк «Мужество», – о том, что Радчикову помогала осваивать протезы тот же врач, Анна Васильевна Бобылева, что ставила на ноги знаменитого Алексея Маресьева. От совершенно незнакомого и как бы «постороннего» человека – слушателя подготовительного отделения Киевского пединститута Николая Щербакова, который случайно услышал от самого Радчикова эту историю и прислал в Ижевский горком комсомола письмо с просьбой не оставлять без внимания Сашиных родителей. «Сашей должны гордиться. Саша должен жить в памяти людей!»
Есть какие-то человеческие качества, которые не измеряются всеми привычными словесными мерками, что-то заставляет людей проникаться особой любовью к малознакомому, а то и вовсе незнакомому, даже случайно задетому краем сознания имени. Саша Кононов из этой породы.
Не случайно памятную встречу за столом у Кононовых Валерий Радчиков начал так: «Почему мы собрались здесь? Да потому, что Саша – это че-ло-век!».
И всю ночь шли разговоры, какой он был человек.
Из высказываний знавших его людей, из его писем, из свидетельств журналистов (благодарно назовем И. Мерзлякову из «Комсомольца Удмуртии» и Н. Хохрякову из Ижевского «Машиностроителя») складывается портрет действительно человека, ничем, казалось бы, не отличающегося от других, но в то же время созданного как бы из некоей чисто человеческой сущности, без посторонних «примесей».
Где,