пап.
– Доброе утро, – как ни в чем не бывало ответил тот. Как будто они и не ссорились. – Ты чего так рано? Случилось что?
– Да, – заскулила в трубку Олеся.
– Что случилось? Говори быстро? Или приехать за тобой?
– Нет, не надо приезжать. Просто… Мне очень плохо, папочка…
Когда она была девочкой, она его только так и называла, и это было от чистого сердца: они обожали друг друга, и она считала себя папиной дочкой. Мама ревновала, конечно, иногда выговаривала мужу:
– Я что, бракованная какая-то? Это ненормально, когда девочка тянется больше к тебе, а не ко мне.
С годами эта близость между папой и дочкой сошла на нет, а сейчас Олесе почему-то нестерпимо захотелось нежности. И любви.
– Олеся, я сейчас приеду. Где ты? В Алтуфьево?
– Не надо, я постараюсь успокоиться. Просто с моим мужем вчера произошло несчастье и он погиб в аварии.
– Пусть земля ему будет пухом… – пробормотал отец. – Может, я все же приеду и заберу тебя?
– Нет. Я всю ночь не спала, сейчас, наверное, лягу.
– Помощь по похоронам нужна?
– Нет, но спасибо. Мне бы очень хотелось, – Олеся на секунду замолчала, обдумывая, просить ли родителей об этом, но все же решилась, – чтобы ты с мамой присутствовали на похоронах.
– Нет, детка. Твой Богдан нам никогда не нравился, и ты знаешь, как мы к нему относились. Да и он нас не жаловал, а лицемерие я ненавижу. Не думаю, что ему будет приятно видеть нас на панихиде.
– Ладно, как хотите.
– Приезжай к нам.
– Уже после похорон. Дел много…
Олеся отключила телефон и снова заплакала. Зачем вообще нужны дети, если родители к ним так относятся? И ведь Богдан был неплохим мужем, почему они его не приняли? Только потому, что она променяла его на учебу в Англии? А кто сказал, что ей эта учеба нужна? И вообще, откуда они знают, что ей нужно, если она сама этого не знает?
Следующей, кому она позвонила, была Мирослава. Правда для этого она три часа просидела в полной тишине, рассуждая про себя, как ужасна жизнь. И как она непредсказуема.
– Чего опять в такую рань? – отозвалась подруга.
– Вообще-то я уже четыре часа как проснулась и не будила тебя, чтобы ты наконец-то выспалась, – огрызнулась Олеся.
– Что опять произошло?
– Богдан вчера разбился на машине.
– Ты шутишь? – раздраженно спросила Мирослава.
– Мира, такими вещами разве можно шутить? Или ты думаешь, что я совсем конченая?
Подруга тихо спросила:
– Как это случилось?
– Он забрал меня из салона красоты, и по дороге мы попали в аварию.
– Ты была с ним? – ахнула Мирослава.
– Да. Но у меня всего две царапины. Я была пристегнута, а он нет, и удар пришелся с его стороны.
– Охренеть…
– Да уж.
– Что будешь делать?
– В смысле? – не поняла Олеся. – Хоронить. Что еще я могу делать.
– Охренеть… – повторила подруга.
Олеся громко вздохнула:
– Похороны, наверное,