Дель, ты говорила, что только наедине с собой можешь дать волю мыслям, мечтать, что все будет хорошо?! Что в твоей жизни не так, что тебя не устраивает? – Лора присела на своё прежнее место, убедившись, что я пришла в норму.
Вопрос был самый простой, но он заставил меня задуматься, я напрягала лицо и все тело, размышляя над ответом. Если поразмыслить о моей жизни, то в ней не происходило ничего терзающего. Только смерть сёстры могла отягощать воспоминания. Мне часто ее не хватало, но прошло столько времени, что я давно смирилась с утратой.
– Вижу, тебе сложно подобрать слова, – вступила Лора. – Давай спрошу иначе. Что бы ты хотела изменить в жизни?
Неожиданно для себя я заговорила с какой-то новой силой:
– Есть люди, которые умирают от голода, понимаете? Просто потому, что они не находят, что поесть. Есть люди, которые ни разу в жизни не видели свет дня или не слышали даже собственного голоса, люди, потерявшие руки или ноги, разум. Ведь мы все платим чем-то за свою жизнь. Думая о них, я не могу искать изъяны в своей жизни. Поэтому мне сложно ответить. По большому счету нет ничего, что отягощало мою жизнь. Да, я потеряла сестру – это больно. Да, я предпочла бы меньше внимания от мамы, – я прервалась, поняв, что со всеми прелестями моей жизни не чувствую себя счастливой. – Ощущение, что мне нужно уехать ото всех, туда, где меня никто не знает и не найдёт, и тогда я буду счастлива, – произнесла я совсем иным тоном, тихим и разочарованным, будто осознавала: такому не бывать!
Я вновь осмысливала только что сказанные мною слова, будто представляла ту счастливую жизнь, где все согрето добротой и лаской, Лора, заметив это, не мешала. Мы сидели продолжительное время в тишине, и она не становилась неловкой.
– Мои слова – просто высер избалованной девчонки, меня тошнит от этого, – в одно мгновение я ощутила стыд за свои капризы.
– Мы все стремимся к счастью, у всех оно разное – это нормально. Для того, чтобы существовать комфортно, ты хочешь уехать ото всех? Или же ты хочешь скрыться от кого-то определенного? Может, кто-то ограничивает твою свободу?
Стоило только услышать вопрос, как в голове заиграла красная тревога, вместе с противным звуком мигал алый цвет в такт сердцебиению, придавая всему кровавый оттенок, все внимание фокусировалось на одном слове. «Мама». Только ещё сложнее стало определить, чья это была подсказка: моего подсознания, или Лора подводила меня. – Вы можете сказать прямо, что вам нужно от меня и моей матери? – спросила я.
– Дель, я здесь лишь для того, чтобы помочь тебе. Других целей нет. Всей правды я не знаю и ты тоже, чтобы достичь ее, мы должны помочь друг другу, – Лора вытащила из сумки толстую папку и подсела ко мне. – Препараты, которые ты пила, на самом деле не только успокоительные, и они ещё больше вызывали у тебя атаки, но и мощнейшие блокаторы памяти. Доктор Купер по указанию твоей мамы пытался всячески скрыть в твоём сознании события твоего детства. Я думаю, там и кроется правда.
– Вы несёте какой-то бред, –