руководствовался общепринятыми нормами – в XI в. в любой суверенной державе монарх обладал правом инвеституры, определять и назначать епископов. Так было и в самой Византии. Но в том-то и дело, что греки не считали Русь суверенной. Силились включать в число своих подданных: пусть и номинально, через церковную зависимость. Уступать великому князю они никак не собирались. В 1036 г. освободилось место епископа в Новгороде, и Ярослав Мудрый, преодолев сопротивление византийцев, настоял на собственной кандидатуре. Впервые провел в епископы русского богослова Луку Жидяту. Но когда повез нового владыку к новгородцам, случился тот самый массированный удар печенегов на Киев. Случайно ли так совпало?
Правда, дела самой Византии по сравнению с Русью выглядели невзрачно. Очень сложной была эта держава, противоречивой. Здесь существовал святой Афон, но была и почти светская патриархия, продажная, погрязшая в интригах. Были доблестные пограничники-акриты, поколение за поколением встававшие на пути вражеских полчищ, но была и клоака придворного синклита. Константинополь славился непревзойденными мастерами, художниками, зодчими, но подавляющее большинство его населения составляли хищные вельможи со своими прихлебателями, алчные торгаши, развращенная чернь. Империя загнивала уже давно и основательно, однако до поры до времени держалась на инерции.
Одолевать противников грекам позволяла изощренная и коварная дипломатия, она накопила тысячелетний опыт, и патриархия играла в этом не последнюю роль, внешнеполитическое ведомство традиционно возглавлял епископ Евхаитский. Византийцам немало помогал и устоявшийся престиж ведущей державы мира. Константинополь ослеплял иноземцев внешним блеском, и на этот блеск, на поиски счастья и богатства, устремлялись люди из других стран. Империя подпитывался чужими умами, талантами, силами.
Но как раз в царствование Ярослава Мудрого инерция, казавшаяся вечной, вдруг надломилась. Василий Болгаробойца стал последним императором, правдами и неправдами поддержавшим величие ромеев. В 1025 г. он умер, и власть досталась его брату Константину VIII. О нем даже греческие историки не сказали ни одного доброго слова. Как раньше, так и теперь он интересовался лишь попойками и женскими прелестями. Советников Василия он разогнал, а к государственной кормушке дорвались те, кто обеспечивал царю его развлечения. Но кутежи в возрасте за 70 до добра не довели, Константина хватило лишь на три года. После него остались дочери Зоя и Феодора, периодически отмечавшиеся скандальными похождениями, но так и не выданные замуж. Это оказалось кстати. При отсутствии мужчин-наследников в Византии ставили императоров путем брака.
Закипели страсти, разные группировки выдвигали своих ставленников. Выбрали такого, чтобы он сохранил то же окружение, не мешал придворной клике заправлять по-своему и набивать кошельки. Императором стал пустой и тщеславный Роман Аргир. Он был женат, но патриарх легко расторг его брак, отправил жену в монастырь и в 1028