в пакет и увидела упаковку.
– Тихо, мужу не показывай, он сюда идёт, – предупредила Светка и Настя быстро спрятала пакет за спину.
– А что вы там рассматриваете? – подошёл Лёша.
– Так, это не тебе! Сразу предупреждаю, если будешь подсматривать, сюрприза не будет, – толкнула его в плечо Светка.
– Очень интересно. Теперь мне тем более хочется посмотреть, – он заглядывает за плечо Насте.
– Лёша, лучше не смотри. Тебе же лучше будет, – пытаюсь шутить, сквозь тоску, которая уже начинает охватывать меня и глодать.
– Ладно, как скажете. Но только вечером я должен это увидеть! – смеётся Лёха и тянет нас всех к столу.
– Поверь, вечером ты это увидишь и не пожалеешь, – смеётся Светка.
Мы пошли к столу, где сидят ещё несколько друзей.
Весь вечер сердце моё то бешено стучит, то замирает. Я забываюсь, а потом снова вспоминаю картину в спальне. Она без конца всплывает перед моими глазами. Мой голый муж, а на нём молодая девица, почти восемнадцатилетняя.
Конечно, она моложе меня. А значит, свежее. Может быть, даже красивее. Я не рассмотрела её лицо.
Гости веселятся, а я то смеюсь, то хочется разрыдаться прямо перед всеми. Сжимаю губы, сцепляю пальцы и молчу. Иногда чувствую, как на глаза накатывают слёзы, я делаю вид, что это от смеха, или от счастья, или от чего-нибудь ещё…
К вечеру довольные гости стали расходиться. Настя с Лёшкой тоже расплатились за банкет, попрощались, вызвали такси и уехали примерять комплект.
Мы со Светкой ещё сидим за столиком. Официанты уже всё убрали. Я перебираю зубочистки. Не знаю, куда мне сейчас идти.
– Что случилось? Давай, рассказывай, – Светка кивнула официанту, и когда он отошёл с остатками посуды, она снова повернулась ко мне, строго посмотрела в глаза, – только не надо мне врать. Не говори, что ничего не случилось. Я за тобой весь вечер наблюдаю. Колись, что там произошло, когда ты поднялась за подарком? Поругались?
Я опустила взгляд в стол. Слеза сама покатилась. Уже не сдержать. Я оттёрла щёку тыльной стороной ладони, моргнула пару раз и снова стала колотить зубочисткой по столу.
– Он там был не один… в кровати… – выдохнула я, чувствую, сейчас разревусь.
– Офигеть! Он, что вообще уже страх потерял?
– Я не знаю, – мне вдруг стало себя так жалко, чувствую, губы и подбородок дрожат.
– Нет, подожди, мать, не реви. Только не плакать. Мы сильные, мы справимся… – Светка пытается как-то приободрить, только это сейчас вряд ли поможет.
– Да какая я сильная, я ведь понимаешь… Я ведь всё для него старалась, – уже всхлипываю.
– Слушай, ну что же теперь делать. Это нельзя так оставлять. Один раз простишь, на голову сядет…
– Завтра подам на развод, – говорю сквозь слёзы, тяну из салфетницы салфетку, промакиваю под глазами.
– Как… что, прям завтра?
– Да, завтра, – киваю, – Я не хочу так жить… это мерзко…
– Понимаю. И что, даже нет никакой перспективы?
– Какая перспектива, Свет, я зашла, а они в кровати… какая перспектива?
– Ну