и третье, да ещё непременно исключительно домашнего приготовления. Съедобно и ладно. Одними чипсами и бургерами я питаться тоже не стану – соображаю всё-таки, да и растолстеть не хочу.
– А когда отучусь, устроюсь на работу, – продолжила я воодушевлённо. – Там эта специальность наверняка очень востребована. И в самом Питере, и в пригородах. Вот обживусь, если сложится, а потом, может, и вы переберётесь.
Мама приподняла брови. Веры в мои планы в её взгляде и в выражении лица было примерно столько же, как если бы я собиралась колонизировать Марс. Чуть больше нуля. Да и те проценты исключительно за неожиданность и позитивность идеи и за то, что её мечты я тоже учла. И мне стало ещё обидней.
Почему меня воспринимают, как бестолкового щеночка? Который везде носится, заливисто лает, но не в состоянии даже сам себя накормить, потому что еда в пакете в шкафу, а у него – лапки.
Тогда в поисках поддержки я посмотрела на папу, который до этого момента почти ничего не говорил, но зато внимательно слушал, как мы с мамой препирались. И он не стал отворачиваться или создавать видимость, будто не догадывался, чего я от него жду, всё-таки высказался:
– Ксюш, по правде, я тоже не совсем понимаю, почему ты выбрала именно Питер. Была бы какая-то специфическая специальность, которой в местных вузах нет. А то ведь самая обычная. Менеджмент гостиничного и ресторанного бизнеса.
Ох, совсем я не этого от него ожидала. А он ещё добавил напоследок:
– Но, если уж непременно желаешь уехать и учиться ещё где-то, есть ведь города и поближе.
– В смысле? – мгновенно вскинулась мама. – Что значит «непременно желаешь уехать»? – Прицельно уставилась на меня. – Так дело в этом?
И в этом тоже! Папа у меня очень даже проницательный, сразу уловил суть. Поэтому я не стала отрицать и выкручиваться, честно призналась. Тем более, мама всё равно бы не отстала, пока не выпытала правду. А раз уж так стремилась узнать, вот ей:
– Ну а что тут такого? Да, я хочу попробовать пожить самостоятельно. Надо же когда-то начинать. Вы же понимаете, что я в любом случае навсегда с вами не останусь, когда-нибудь отделюсь. Это нормальный ход вещей. Ты же, мам, тоже в райцентре жила, а учиться приехала сюда. А папа вообще из другой области, до которой сутки на поезде ехать. То есть вам можно было, а мне нельзя, потому что я, видимо, слишком беспомощная и тупая, по-вашему. Вы же сомневаетесь, что я справлюсь? Думаете, не смогу, да? Потому и против. Вот я и хочу доказать, что это не так, что я тоже смогу, не хуже вас.
– Да не надо нам ничего доказывать, – с жаром возразила мама. – Мы прекрасно знаем, на что ты способна, и не считаем тебя ни тупой, ни беспомощной. Ну с чего ты это взяла? И что мы в тебе сомневаемся, как-то недооцениваем?
А нет? И что бы она сейчас ни сказала, насколько убедительной ни пыталась бы показаться, я-то прекрасно представляла, как на самом деле. Наслушалась за столько лет: «Ты не дотянула. Ты могла лучше. Когда ты уже наконец повзрослеешь и научишься отвечать за свои поступки?» А вот это вот всё – чисто, чтобы меня успокоить