конечности или были выколоты глаза, добавляя ещё больше ужаса к общей картине. Очевидно, что это было дело рук дикарей, их ужасающий и жестокий почерк был узнаваем.
Стены вестибюля были заляпаны кровью, которая частично засохла, образуя темные коричневые разводы, но в некоторых местах она все еще казалась свежей, словно кто-то пытался отчаянно добраться до выхода, оставляя за собой кровавые следы рук. В углах станции виднелись кучи одежды и личных вещей, которые, по всей видимости, были брошены в спешке и панике. Некоторые из тел были повешены на импровизированных виселицах, созданных из порванных кусков одежды и проводов. Тела висели, покачиваясь при каждом порыве ветра, который проникал в станцию через тоннели метро. Сцена напоминала мрачную картину апокалипсиса. Следы сопротивления были видны повсюду: сломанные и разбросанные предметы, перевернутые скамейки и разбитые экраны информационных табло. Многие тела были одеты в пижамы или ночные сорочки, что указывало на то, что нападение дикарей произошло внезапно, посреди ночи, когда жители общины спали. Максим и Клык остановились как вкопанные, подавленные масштабом трагедии. Воздух был пропитан запахом смерти и железа.
После нескольких минут шока и безуспешных попыток найти выживших, Максим и Клык решили вернуться к своим мотоциклам. Надежда найти кого-то еще живого меркла с каждой проходящей минутой, и обстановка становилась все более опасной с учетом того, что могли вернуться дикари. Поднявшись на поверхность, они оказались перед неожиданной и угрожающей картиной. У их мотоциклов, припаркованных у входа в метро, стояла стайка дикарей – пять человек, каждый вооруженный оружием ближнего боя. Эти фигуры, увешанные лохмотьями и раскрашенные кровавыми узорами на лицах, создавали впечатление первобытной и жестокой угрозы. Максим и Клык замерли, осознавая, что попали в ловушку.
Этот небольшой отряд вряд ли мог быть ответственен за массовое убийство в метро, скорее всего, они занимались рейдом по ближайшим домам. Возможно, шум мотоциклов привлек внимание дикарей, которые решили проверить, не остались ли в районе другие выжившие. Максим и Клык обменялись взглядами, понимая, что шансы на бесконфликтное урегулирование ситуации крайне малы. Они медленно отошли назад, стараясь не делать резких движений, однако дикари заметили их. Один из дикарей, крупный мужчина с крупными мускулами и лицом, испещренным шрамами, прошипел что-то невнятное и сделал шаг вперед.
Максим, держа руку на рукояти своего ножа, шепнул Клыку: «Готовься к худшему». Клык кивнул, плотно сжимая ручку своего молотка. Они понимали, что каждая следующая минута может стать для них последней. Отступление было бы равносильно смерти, поэтому они медленно начали двигаться к своим мотоциклам, надеясь хоть как-то использовать их как укрытие или средство для отступления.
Когда Максим и Клык осторожно двигались в сторону своих мотоциклов, крупный дикарь демонстрировал удивительную ловкость и скорость. В три мощных прыжка он преодолел