«один» или «два». Народ начнет говорить, что экономикой, финансами и обороной руководят идиоты. Мне всегда удасться найти козла отпущения. Все неудачи в реформах я спишу на них, и останусь в белом костюмчике. Это первая позиция.
– А вторая позиция?
– А вторая – слуга не должен быть умнее хозяина, – хмыкнул эмир. – Расскрою тебе тайну. Твой прибор показал мой интеллект как «три», поэтому я министрами поставил всех ниже себя, то есть тех, у кого «1» и «2». Зачем мне те, кто будет постояно указывать мне на недостатки и неправильные действия? А сейчас все в правительстве поют во славу мне, каждый мой жест считают гениальным. Посмотри телевидение, там только обо мне и говорят. Почитай газеты: там профессора, академики и даже прокуроры пишут обо мне книги, типа, как я определяю эпохи, или некритические заметки всяких сторонников эмира. А за рубежом меня так и любят депутаты, артисты, дипломаты…
Инженер слушал, выпучив от изумления глаза. Такого он не ожидал. Точно также как не ожидал и концовки этой встречи.
– А теперь вот, что. Ты узнал мою тайну. А теперь она умрет с тобой. Эй, стража! – эмир хлопнул в ладоши. – Казнить этого инженера за… шпионаж!
И несчастного инженера увели, и вечером обезглавили – вот в этом и заключалась награда властителя. Удивительный аппарат засекретили, и только эмир им пользуется, когда делает назначение регионального наместника или министра.
Но разве от народа скроешь интеллект правителя? Когда по телевидению передают речи эмира, когда он встречается с избирателями и ведет беседы с ними, то уже итак становится ясным, кто есть кто. Нельзя назвать экономическую или социальную политику такого человека умной или правильной, если полстраны погрязла в нелегальных операциях, большинство населения в нищите, а чиновники жируют на своих должностях, полицейские пытают и убивают, и при этом все хвалят руководство.
Люди и без прибора инженера способны оценить интеллектуальное состояние власти. Через собственную жизнь.
Про верблюда и других животных
Жил-был верблюд. Обычный верблюд, высокий, медлительный и добрый, он любил много думать и мечтать, но в глазах всегда была печаль. Да только в душу ему никто не лез – кому это интересно? – все смотрели на его два горба и большие губы. Именно эти физические данные вызывало усмешку у других животных. Например, лиса, вертясь вокруг верблюда, смеялась:
– Эй, ты, горбатый! От чего у тебя два горба? Что ты там прячешь? Может крылья? Ха-ха-ха. Лучше посмотри на меня: какая я гибкая, ловкая, какой у меня стан, а шерсть пушистая-препушистая. Куда тебе, верблюду, до моей красоты! Завидуй, ходячий мешок!
Верблюд только грустно улыбался. Что он мог сказать в ответ действительно изящной лисе? Конечно, ему было стыдно за свои горбы, но ведь от них не избавишься. Вздыхая, верлюд жевал траву.
И тут в разговор вступал лев, который тоже искал случая задеть беднягу:
– Ха,