чуть не забыл. Эту мечту гурмана полагалось непременно запивать парным молоком, трехлитровая банка которого каждое утро появлялась у нас на столе. Так бабушка претворяла в жизнь свой план по откармливанию худющего внука. Никаким задохликом я, конечно, не был, но любая бабушка считает, что у внука душа в теле еле держится, и бросается на его усиленную кормежку, как Стаханов на очередную пятилетку. Моя бабуля не была исключением. Однако на этом нежности заканчивались. После вожделенной горбушки и последовавшего за ней сытного обеда бабуля сказала:
– Ну, Кирюша, делу время – потехе час. Жуки у меня скоро всю картошку сожрут!
– Да легко, бабуль, – весело откликнулся я. – Ща все сделаю!
Я быстро забежал в сарай, где стояла специальная «колорадская» банка, крышку для которой дед смастерил сам. Она хитрым образом приоткрывалась, дабы можно было закинуть внутрь вредителя, и тут же закрывалась. Вооруженный, я помчался на картофельное «поле». На кусты действительно устроили нашествие полчища колорадских жуков. Зеленые растения были густо облеплены черно-оранжевыми усачами. Уже через час эти «полчища Мамая» были собраны и доживали последние секунды в керосине внутри банки.
После этого я с легким сердцем похватал свои удочки, сел на велосипед и рванул на вечерний клев. Вот за что я больше всего любил воронежские просторы, так это за множество речушек и озер, где плескались плотва, лещики и ерши; за изумительные пейзажи, где были и холмы, и овраги, и леса, и поля. За походы в дубравы с отцом и дедом: ближе к августу, когда папа приезжал в двухнедельный отпуск на машине, мы гоняли в заповедные места за ежевикой и пахучим чабрецом, из которого бабушка делала замечательный вкусный чай.
А наутро я предвкушал еще одно увлекательное и любимое дело, познания в котором здорово помогли мне во взрослой жизни. Дед активно привлекал меня к строительству. Как я уже говорил, все, что имелось на их участке, было сотворено его руками. Он не был профессиональным строителем, однако умел все. И мне нравилось быть у него подмастерьем. Я просто получал кайф от возведения кирпичной кладки или строительства нового крыльца. На этот раз дед собрался утеплить стены.
– Смотри, Кирюх, – начал он обрисовывать мне круг задач, – сейчас мы с тобой на пилораме распилим дранку и обобьем стены по диагонали.
Я смотрел, как дед мастерски распиливает доски на тонкие, в полтора-два сантиметра, планки. Я брал вылетающие из станка заготовки и тщательно обстругивал их рубанком, добиваясь максимально ровной поверхности. Затем мы с дедом прибивали эти планки к стенам. Я, конечно, иногда косячил, но дед ни разу не ругал меня за это.
– Кирилл, не спеши, – мягко говорил он, заметив мою ошибку. – Попробуй повертеть планку, чтобы она вошла как влитая. Потом проще будет шпаклевать.
– Дед, а не проще вызвать маляров? – как-то спросил я, просто из любопытства.
– Проще, – согласился дед. – Но понимаешь, Кирилл, чем больше ты будешь уметь сам, тем проще тебе будет жить. Ты сможешь вырулить в любой ситуации