морем стоя!
От скал тех каменных у нас, варягов, кости,
От той волны морской в нас кровь – руда – пошла,
А мысли тайны от туманов,
Мы в море родились, умрем на море!..
– гремел над притихшей гаванью могучий бас. Да так, что по коже шли мурашки.
– Убедительно поет, – каждый раз восхищался арией задиристый Витька Бойцов – Так и хочется дать кому-нибудь в морду.
– Чего ты такой шебутной, Витек? – добродушно гудел Бойко. – И фамилия у тебя того, уркаганская.
– Фамилия обычная, как у всех, – обижался Бойцов, а окружающие смеялись.
Если же вечер был ненастный, ребята активно забивали «морского козла», в кубрике за раскладным столом, или слушали песни Сани Вишневского, исполняемые тем под гитару. Обладавший похожим тенором, он колоритно выдавал напевы Лещенко, в том числе «У самовара», «Ах эти черные глаза» и другие. Когда же переходил к особо популярному на флоте «Чубчику», на середину кубрика выходил гибкий Витька Книжников и, засунув руки в карманы штанов, дробно выбивал ботинками чечетку.
– Давай, корешок, наяривай! – с восторгом вопили сослуживцы, и кто-нибудь, сунув в рот пальцы, издавал разбойничий свист.
В такие дни, после вечерней поверки, улегшись в койки, еще больше сдружившиеся Легостаев с Усатовым, разговаривали о жизни. Мишка был родом из Казахстана, до службы окончил техникум, работал санитарным инспектором, а потом секретарем райкома комсомола в своем районе.
Говорили в основном о будущем. Легостаев мечтал, как оставшись на флоте, предложит Маше руку и сердце, а Усатов собирался отправиться в Москву и выучиться там на журналиста.
– Нравится мне эта профессия, Юрок, – говорил он, заложив за голову руки. – Встречи с новыми людьми, беседы, командировки. Опять же можно посмотреть весь Союз и побывать на комсомольских стройках.
В оставшийся месяц подводные диверсанты (теперь их можно было так называть) кроме всего прочего прошли огневую подготовку. До этого стрелять им доводилось только один раз. В учебных отрядах из винтовки. Да и то курам на смех. По тройке боевых патронов. Теперь же, под руководством Гусева, моряки каждый второй вечер отправлялись в неглубокую лесную долину, ограниченную скалой, где до заката палили по мишеням из пистолетов «ТТ», автоматов «ППД» и ручного пулемета.
Проявились и свои снайперы. Молчаливый и спокойный Женя Бобров с тридцати метров точно всаживал из пистолета все восемь пуль в яблочко, а Илья Плюшкин на предельной дистанции разносил короткими очередями из «дегтярева» мишени в щепки.
Гусев рассказал подопечным, что одним из закрытых НИИ Ленинграда начата разработка пневматического оружия для боевых пловцов. Но когда оно поступит на вооружение, неизвестно.
За неделю до окончания срока подготовки в ночное время, группа выполнила боевой подрыв баржи магнитной миной с часовым механизмом. Судно переломило надвое, и вскоре оно затонуло, а на его месте долго вертелась сатанинская воронка.
– Ну вот, уничтожена ваша первая цель, –