запричитала мама.
– Мам, а ты в курсе, что статистика – вещь упрямая. Скорее, тебя молнией пришибет, ну или кирпич на голову грохнется, чем ты умрешь на ринге. Это я к тому, что из-за таких случаев народа даже больше умирает.
– Господи, где он только этого понабрался…
– Погоди, Оксана, я скажу! – строго перебил отец.
Я думал, что он сейчас начнет пытаться задавить меня родительским авторитетом, но нет. Папа одернул брюки, присел передо мной на корточки. Положил руку на плечо и заглянул мне в глаза.
– Сыночек, а как же наша мечта? Ты же обещал пойти по стопам дедушки, в честь которого ты назван, – мягко, даже вкрадчиво проговорил отец. – Ты же понимаешь, что лишишься своей самой заветной мечты?
– Понимаю, но я просто передумал пап, так бывает. У меня другая мечта. Не обижайтесь.
Положа руку на сердце, у меня не было совершенно никакого желания обижать родителей. Тем более, они на первый взгляд производили благоприятное впечатление людей разумных и адекватных. Как на самом деле – это, конечно, еще предстояло узнать. Но очевидно, что если сразу не проговаривать то, чего хочешь, то желания выберут за тебя.
Однако отцу мои слова совершенно не понравились. Он изменился в лице, поднялся. Я решил вдогонку подвести небольшое резюме нашему разговору:
– Мам, пап, послушайте. Мне очень нравится в лагере. Меня никто здесь не обижает, ни к чему не принуждает и ничего делать не заставляет. Я хочу здесь остаться и заниматься боксом. А шахматную доску можете домой забрать, а то фигурки потеряются.
– Михаил! Я не узнаю тебя, – папа хлопнул себя по лбу. – И что выходит, мы зря приехали? Между прочим, мне с трудом отгул дали на работе, и для чего? Чтобы узнать, что мой единственный сын балбесом растет!
– Милый, не надо так говорить, – мягко поправила Оксана.
– Да не грусти ты так, пап, может, я еще чемпионом стану. По боксу только. Дед гордиться будет, а тебе на работе еще завидовать будут. Не всем шахматистами дано быть.
Отец покивал, задумался и перевел взгляд мне за спину, подозрительно прищурившись. Он явно был уже готов к новому раунду.
– Так, Михаил, я хочу немедленно поговорить с вашим этим тренером по боксу! Он, видимо, не в курсе, что у тебя освобождение от физкультуры так-то!
Никаких проблем со здоровьем я, честно говоря, не ощущал. Не исключаю, что прежний Мишка получил такое освобождение через «воспаление хитрости». Да, пацан имел далеко не лучшие физические кондиции, но однозначно был полностью здоров. Ну или болячки с моим появлением в этом теле попросту испарились, что вряд ли. Однако у отца была на это своя точка зрения, он продолжал распаляться. Бывает. Даже самые хорошие и прогрессивные родители не любят, когда их не слушают собственные дети.
– Бокс, еще чего не хватало, я категорически запрещаю! Да это даже хуже, чем детский труд! – он снова потряс листком письма. – Куда смотрит директор лагеря! Веди меня к тренеру, показывай, куда идти, Михаил.
Отец продолжал хорохориться,