неподвижно. Скрипели его челюсти, размеренно пережевывая что-то во рту.
– Извините, – ровным голосом сказал Фрэнк. – Мне не хватило материала для реконструкции места преступления. Сложно работать, когда под рукой только отчёт об аутопсии.
Коннор недоверчиво посмотрел на разбросанные клочки бумаги. Седые волоски на его макушке поднялись дыбом и оголили блестящую малиновую лысину. Но прищуренные глаза остались спокойными, как у старой змеи, которую заставил выползти на свет топот кроличьих лап.
– Скучаешь? – спросил Коннор. – Эти стекляшки – поганый способ развлечься. Используй свои зубы – я помогу разложить их на столе по порядку, от передних к коренным.
– Мне нужны снимки с места аварии.
– Снимков не будет. Дорожные камеры на Арлирок-пик зафиксировали твою скорость за три минуты до того, как ты появился на сорок первом шоссе. Назовешь ее сам или тебе помочь?
– Сто десять километров в час – столько разрешено на шоссе.
– Ты выжал почти сто одиннадцать. Превысил скорость.
– Вы издеваетесь?
– Сейчас я обмениваюсь с тобой любезностями, как коп с копом. Когда я закончу, светской болтовни у нас больше не будет. В твоих анализах обнаружили гидроксизин. Содержание низкое: наверное, ты проглотил миорелаксант утром. Но это не имеет никакого значения. Ты сам понимаешь, что такая мелочь, как превышение скорости, пусть и минимальное, и намек на вещество, снижающее реакцию – отягчающие обстоятельства. Сколько бы ты не пялился на фотографии кишков Байо, свалить аварию на несчастный случай не получится.
– Это был не несчастный случай.
Коннор улыбнулся и наклонился вперёд. Его палец лег на воротник Фрэнка и стал бережно соскребать с ткани засохшую кровь.
– Это убийство. Грубое и грязное – как раз для такого копа, как ты. – сказал он, понизив голос до бархатного шёпота. – Я обвиню тебя в расправе над Байо. Держать ручонки при себе ты никогда не умел. Контролировать эмоции – тоже. В участке все помнят, как ты врезал жетоном по физиономии шефу полиции. Разве кого-то удивит, что ты проломил череп какому-то уроду? Срыв для психопата – обычное дело. Особенно, когда не помогают колеса, которые ты жрешь, чтобы не визжать и не брызгать слюнями, как вздорная сучка.
Фрэнк улыбнулся. Положил локти на столешницу и наклонился к Коннору.
– Сейчас у меня с собой нет жетона. Можете расслабиться.
Коннор лениво сплюнул на стол. Комок розовой жвачки шлепнулся в обрывки бумаги. Коннор придавил его пальцем к клочку и подтолкнул вперед.
– Драть бумажки, когда нервничаешь – плохой способ успокоиться. – сказал он. – Любопытно, неприятные ассоциации у тебя вызывают тесные помещения или мужик вроде меня?
– Не понимаю, о чем вы.
Коннор нагнул голову к самому лицу Фрэнка.
– Давай вспомним историю, которая случилась с тобой неподалеку от сорок первого шоссе пару лет назад. В прошлый раз ты так и не захотел ей со мной поделиться. Я прошерстил полицейские файлы. Все сочные