в Данциг. Профессионалы гестапо не зря ели свой хлеб и пили свое пиво. Уже вечером в день теракта ищейки вышли на след Стэнли и Джеймса, допросили кельнера, нашли арендное авто. В багажнике машины обнаружилось тело второго аквалангиста, тоже гражданин Польши человек сложной судьбы и интересной биографии. След самих иностранцев оборвался на частном аэродроме, откуда они вылетели в Виндаву.
В России Стэнли и Джеймс растворились в воздухе. Зато на их месте образовались два провинциальных мелких торговца. Выходцы из какой-то зачуханной полудикой деревеньки в Курляндии, еле говорящие по-русски, но зато в совершенстве владеющие местным диалектом немецкого. Оба сели на пароход до Гельсингфорса. Оттуда поездом поехали в Романовский порт. Русская жандармерия смогла установить, что оба сели на грузовой пароход идущий в Берген.
Дальнейший след двух путешественников совершенно случайно удалось выяснить только в 1943-м году. Неразлучная парочка опять сменила документы, превратилась в природных подданных Британской короны и отбыла из Норвегии морем. Увы, даже не к родным английским туманам, а куда дальше.
Летом 43-го года вовсю гремела большая война. Всем было не до того. Даже несчастный «Шлезвиг-Голштейн» к этому моменту уже подняли и отбуксировали в док «Шихау» на разделку. О Стэнли и Джеймсе почти все давно позабыли, кроме нескольких человек, кому что-то забывать по службе не положено. Впрочем, в Англии упомянутых джентльменов не обнаружилось. Оно и понятно, британские спецслужбы не идеальны, ошибки совершают, но такие характерные следы никогда не оставляют. Одна из старейших разведок Европы умеет подбирать кадры.
Глава 2. Крым.
18 Октября 1939. Кирилл.
Мотор звенит, тянет в сверкающие выси. Машина рвется в небо, прямо к огромному яркому солнцу. Октябрь радует редкой хорошей погодой. Прекрасная крымская осень. Ночью прошел шторм, оставил на пляжах горы водорослей и плавника. На море ровная зыбь. Над головой чистое небо, только далеко на юге редкие перистые облака. Внизу плотная густая белесая облачная пелена. Справа в разрывах видны Крымские горы. Облачная полоса закрывает море, над берегом чисто, а дальше опять проглядывает что-то темное расплывчатое.
"Курсант четвертый. Курсант четвёртый, вернись на горизонт". – Звучит в наушниках голос руководителя полетов.
Рука по привычке тянется к тумблеру рации и повисает в воздухе. Нет переключателя. На учебном "Сапсане" рация работает только на прием. Экономия, мать их так и за так!
Кирилл обернулся, покрутил головой, ведущего нет. Прапорщик Нирод явно дисциплинированно кружит над морем и костерит ведомого. Нарушаем, господин старший унтер-офицер Никифоров! А как тут не нарушить, не вырваться на вертикаль, если машина сама рвется в небо! Скучно и тяжело палубному моноплану плавно кружить по заведенному маршруту в пределах видимости наблюдателя с мостика. Мощная "звезда" мотора просит приоткрыть дроссель, ей душно в рекомендованном