Переведя взгляд на девушку, осмотрела ее – запястья были перебинтованы, а на подбородке красовались обработанные следы от зубов. Яркие такие – ей повезет, если шрамов не останется. Она негромко всхлипывала, судорожно обхватив себя за плечи. Карпов размахивал руками в возмущении, кроме них в комнате было еще несколько членов медперсонала. Все с интересом наблюдали за сложившейся ситуацией.
– Дмитрий Вячеславович, – обманчиво тихим голосом позвала Карпова. Тот сразу повернулся ко мне.
– Я, – рявкнул мне в ответ недовольно.
– Тон сбавь, Карпов. Спасибо Вам, – обратилась к охраннику. – Возвращайтесь на пост. И оставьте нас, – красноречиво обвела всех взглядом. – Это всех касается, – через секунду всех как ветром сдуло. – Федь, не твоя ли воздыхательница? – а ведь девушка оказалась как раз той, с кем друг зажимался накануне.
– Моя, – хмуро выдал Федор. – Как ты вообще тут оказалась?
– Дмитрий Вячеславович распорядился, – всхлипнула девушка.
– Карпов, мордашка понравилась? – усмехнулась. – Ты пренебрег правилами, поставил под угрозу медперсонал. Какого черта?
– Не думал, что возникнут сложности, – выдал этот уникум. Я от его ответа опешила. Серьезно? Уровень безответственности – сотый. – Мой промах, признаю.
– Признавать будешь на ковре у Петровича. И девчонку не забудь – она расскажет про свои приключению у каннибала.
– Каннибала? – удивленно переспросил до сих пор молчавший Гущин.
– У нас Баринов лечится, – пояснил тому Федя.
– ТОТ самый? – округлил глаза блондин.
– Угу. Знаешь, кто его ведет? – друг веселился, хотя мне было не до веселья – уже во всей красе представила какую кипу бумаг мне нужно будет заполнить. Блондин лишь скосил взгляд в мою сторону.
В нашей больнице корпус пятого уровня распределялся между врачами соответствующей категории. За каждым из нас были закреплены пациенты, не сказать, что приятные. Тут уж как кому повезет. Когда нас не было на месте, за ними наблюдали дежурные врачи и средний медперсонал. Они в-основном и осуществляли назначения, подписанные нашей рукой.
– Ты отстранен, Карпов. До выяснения всех обстоятельств. Последнее я пожалуй оставлю Петровичу. Меня не интересует чем ты думал и думал ли вообще. Но одно я оставлю за собой – к своим пациентам тебя больше не допущу. Не хватало еще, чтобы из-за твоей некомпетентности кто-то умер. Хорошо, что охрана подоспела вовремя, и Баринов не успел обглодать ее лицо, – девушка еще больше всхлипнула. – Хорошо реветь, идиотка! – рявкнула на медсестру. – Ты чем думала, когда ему прозвища стала придумывать и все это озвучивать? И почему наплевала на протоколы и пошла к нему одна?
– Я… Ну… Не знаю, – она еще больше разревелась.
– Снежок, ну прекрати, – ладонь Феди легла на мое плечо.
– Не прекращу, – отрезала. – Ее счастье, что она может сейчас рыдать. Пускай прочувствует. Может тогда будет думать, что говорит и делает,