над моим предложением?
Его предложение. Мне хотелось плюнуть на его серебряные сандалии. Просто пройти мимо Зелтурии в восточные земли, а затем на полуостров Кашан, где, как говорили, поклоняются кровавым богам еще более причудливым, чем в ледяных землях Юны, – это трусость.
Мы уже потратили год на завоевание Химьяра и Лабаша. Химьяры дали нам кровавый бой, но лабашцы сдались быстро, а их негус даже принял Архангела в свое сердце.
– Мы пришли не за богатствами востока, а за сердцами и душами.
– Но с их богатствами, а тем более с сердцами и душами, мы станем сильнее и вернемся в Зелтурию. Я слышал, кашанцы приручили и используют на войне могучих мамонтов.
– Мы уже сильны. А завоевание Кашана не покажется приятной прогулкой по цветущему саду. Говорят, там сейчас нашествие червей. Лучше переждать его, прежде чем начинать поход через джунгли. Как минимум год.
– Год в этом пекле, глядеть на горы и ждать, когда сдадутся жители Зелтурии. Про которых говорят, что многим даже не нужна вода и пища, их питает вера.
– Я не изменю план, легат. Так что лучше всем направить силы на то, чтобы сделать осаду успешной.
По хмурому лицу Томуса было очевидно, что он не оценил мою решимость. Впрочем, как обычно. Во время войн за престолонаследие он часто оказывался в той или иной фракции, противостоящей моей. За исключением того дождливого лета двенадцать лун назад, когда мы ненадолго объединились, чтобы уничтожить Соленого лорда Диконди. Но сразу после той победы Томус продолжил вступать в союзы против меня, пока я не остался единственной силой, с которой можно было объединиться.
Тем не менее я взял его в союзники. Их никогда не бывает слишком много. Я видел, как другие мстят по разным причинам, мелким и благородным, и хорошо понимал глупость карательных мер, хотя для некоторых людей приходилось делать исключение. В конце концов я победил, объединив всех. Я воззвал к нашей общей этосианской вере и сделал ее незыблемым столпом, на котором водрузил свое знамя. При этом я не делал различий между врагами и союзниками. Бесконечная война закончилась только в тот день, когда все согласились короновать меня.
А затем мы двинулись на восток. Люди, десятилетиями резавшие друг друга, теперь вместе резали неверных. Но даже с неверными я предпочитал находить общий язык. Нас пока объединяла не вера, а более приземленная нужда в сохранении жизни и имущества. Я обеспечу людям Кандбаджара безопасность, чего не сумел их святой правитель, и так завоюю их преданность, прежде чем наша вера завоюет сердца.
Я щелкнул пальцами.
– Томус, где мой сын?
– Доран помогает копать траншеи.
– Марает руки песком, неужели?
– Как тебе прекрасно известно, мальчик, или скорее мужчина, учитывая ширину его плеч, подает пример. В точности как отец.
Я просиял, несмотря на очевидную лесть Томуса. Он частенько был сладкоречив, а когда не был, как несколько минут назад, сразу становилось ясно, что он выражает свои истинные желания и страхи.
– Я