и выцеливаю зверя. Понимаю, что до него далековато. Между тем кабан, скусывая овсяные зерна, быстро движется по полю. Пока я соображаю, что делать, он достигает моего заходного следа и моментально замирает, поймав запах человека. Затем резко разворачивается. Нервы у меня не выдерживают – стреляю! Кабан бежит к лесу. Второй выстрел. Кабан скрывается за деревьями.
Я начинаю ругать себя. Зачем стрелял? Видел же, что далеко для стрельбы из гладкостволки. Уверенный, что медведь сегодня уже не выйдет, спускаюсь на землю и иду осматривать место – вдруг попал, и зверь ушел раненым. На земле отчетливо видны кабаньи следы. Крови нет. Чистый промах, и, может, это и к лучшему.
До темноты еще с час времени и от нечего делать я опять забираюсь на лабаз. Настроения нет, не то что полчаса назад. Бегущий по полю кабан до сих пор у меня перед глазами. Вдруг краем глаза замечаю на поле шевеление. Метрах в шестидесяти от меня в овсе сидит медведь средних размеров и, загребая лапами колосья, обсасывает их. Сидит как-то по-домашнему, и у меня такое ощущение, что он находился на поле все время. Как же я прозевал его выход?
После недавно пережитых волнений я плохо себя контролирую. Поднимаю ружье, целюсь в грудь зверя, поспешно нажимаю на курок. Вижу, как медведь вскакивает и удирает. Второй раз выстрелить я уже не успеваю.
И снова я ругаю себя. Зачем стрелял не подождав! Раз медведь кормится, значит, опасности не чувствует и может приблизиться к лабазу. Тогда будет возможность сделать верный выстрел…
Сергей и Костя подошли ко мне, когда уже совсем стемнело.
– Можно поздравить с добычей? – спрашивает охотовед.
В ответ мое кислое лицо.
– Как же так? Я всю дорогу доказывал Косте, что зверь взят. Первым был дуплет, через короткий промежуток времени – еще выстрел. Значит, добил. Мы все бросили – и к тебе.
Я стал рассказывать, как было дело. Выслушав, Сергей, как всегда, улыбнулся:
– Ладно, охотник, не переживай. С кем ни бывает. Главное в охоте – процесс. Адреналину в кровь накачал, это уже неплохо.
– А как у вас дела? – спросил я.
– У нас по нулям. Правда. Костя что-то слышал в лесу. Но на поле зверь не показался. Завтра места дислокации поменяем.
Проснулся я только в обед. Пока спал. Сергей с Костей вымыли обе машины, и теперь они прямо-таки светились на солнце. Они успели обсудить предстоящие места охоты и решили, что Костя займет вчерашнее место, а для меня соорудим новый лабаз, рядом с полем, где овес посеян вперемешку с горохом. Мне такая идея не очень-то понравилась. Ведь такие поля больше любят посещать кабаны, а я приехал за медведем.
Когда я увидел это, небольшое по размерам поле, где гороха было больше, чем овса, то по-настоящему расстроился. Но делать было нечего, и мы с Сергеем стали строить лабаз на березе, стоявшей на краю леса прямо у кабаньей тропы. Я подавал ему метровые березовые жерди, которые мы принесли с собой, а он привязывал их к веткам Дерева. Минут через тридцать засидка была готова.
– Охоты на этом поле никогда