По смерти Давыда Святославича, всё по тому же закону, Чернигов должен был достаться Ярославу Святославичу, последнему из братьев.
Но к тому времени возмужали сыновья Олега Святославича, и старший из них, Всеволод Ольгович, изгнал дядю своего Ярослава в Муром. Тем самым Всеволод Ольгович нарушил старинное уложение, составленное ещё пращуром нашим Ярославом Мудрым. Ярослав Святославич обратился за помощью к киевскому князю Мстиславу Великому, сыну Владимира Мономаха.
Мстислав пошёл было войной на Всеволода Ольговича, чтобы восстановить порушенный им уклад и вернуть в Чернигов Ярослава Святославича. Но Всеволод Ольгович, отличавшийся изворотливостью, затеял переговоры с воеводами киевского князя: кого-то подкупил, кого-то ввёл в заблуждение, сказав, что дядя его Ярослав незаконнорождённый. А тут ещё митрополит вмешался и убедил Мстислава спор этот миром разрешить. Всеволоду Ольговичу тем легче было действовать себе на пользу, так как он был женат на дочери Мстислава. И тот в конце концов так и не обнажил меч на зятя своего.
Пришлось несчастному Ярославу Святославичу ехать обратно в Муром, потомки его и поныне княжат там.
Всеволод Ольгович, получив поблажку, осмелел. Когда умер его могучий тесть, Всеволод Ольгович ворвался в Киев с дружиной и прогнал Вячеслава, Мстиславова брата. Вячеслав мог бы отстоять стол киевский, ведь киевляне были за него, но он не захотел проливать кровь христианскую, потому и уступил Ольговичу. Что называется, пустил козла в огород! – Манефа сердито усмехнулась.
Игорь внимал матери, забыв про еду.
– Вот тогда-то Давыдовичи впервые столкнулись с Ольговичами, – продолжила княгиня. – Давыдовичи сказали: «Коль вы взяли себе Киев, отдайте нам Чернигов». Однако Ольговичи были не уверены, что долго удержат Киев, да и жадны они были до черниговских волостей, поэтому не пожелали делиться. Давыдовичи двинулись на Ольговичей войной и отняли у них черниговское княжение.
Всеволод Ольгович много зла сделал киевлянам за то, что они всегда стояли за Мономашичей и не поддерживали его, когда он воевал с Мономашичами, стараясь отнять у них Переяславль и Смоленск.
Когда умер Всеволод Ольгович, киевляне убили его брата Игоря, а другого брата – Святослава – прогнали. Святослав бежал в Чернигов к моему отцу Изяславу Давыдовичу. Тот сжалился над ним, дал ему Новгород-Северский и вдобавок ещё зятем своим сделал.
Умирая, отец завещал Чернигов моему мужу, поскольку братья отцовы умерли ещё раньше, а сыновей у него не было. Были токмо дочери. Из них я была самая любимая. – Манефа печально вздохнула. – По сути, отец мне Чернигов завещал. Супруг мой покойный крепко держал стол черниговский. И я бы удержала, кабы не слабоволие Олега!
– Матушка, когда же дед мой Изяслав в Киеве княжил? – спросил Игорь.
– После смерти Всеволода Ольговича в Киеве сел сын Мстислава Великого, тоже Изяслав, – сказала Манефа. – Этот Изяслав долго воевал с дядей своим Юрием Долгоруким из-за Киева. Изяслав Мстиславич постоянно одолевал Юрия, но внезапно разболелся