рассказывает об опале внучки поэта Тютчева – гувернантки дочерей императрицы (с. 293–296), – которая воспротивилась Распутину и Вырубовой. Через посредство секретаря императрицы, графа Ростовцева, Юлия вела тайную переписку с императрицей, сделавшейся жертвой злословия:
«Я имела возможность писать и говорить Императрице об этой народной религиозности, которая ее привлекала так остро, пытаясь убедить ее, что в ней могут быть и темные стороны, что чистота души далеко не общая черта для всей этой среды святых странников. Императрице это не понравилось. „Вы слишком интеллектуальна, – говорила она мне, – не через разум обретаешь религиозный свет“. Из-за этого расхождения во взглядах на вопросы, которые она принимала близко к сердцу, между нами пробежал холодок, наша переписка и наши неофициальные встречи стали реже, и всякое близкое общение прекратилось через несколько лет, когда Анна Танеева (Вырубова) стала подругой и конфиденткой государыни, льстя ее тяге к „народной святости“»23.
Состояние умственного здоровья императрицы, ставшей жертвой слепой религиозной экзальтации, является для Юлии Данзас смягчающим обстоятельством (с. 289), но было причиной «яростной антидинастической кампании», послужившей одним из поводов к революции (автор напоминает о деле Марии-Антуанетты и скандале с «колье королевы»). «Будущий историк, изучающий эту эпоху коллективного безумия, сможет констатировать чрезвычайное ослепление, преступную несознательность, как люди „высшего света“, сами того не зная, дали своим врагам оружие, нужное им для разрушения всего общественного здания» (с. 302).
Юлия Данзас сообщает о вмешательстве государыни с целью рекомендовать своему мужу назначения, поддержанные Вырубовой и Распутиным, которые, как ей казалось, могли спасти Россию от угрожавших ей «оккультных сил». Юлия описывает «крестный путь» империи, «последние конвульсии агонии», конец Распутина, убитого в ноябре 1916 г. одним из князей и депутатом Государственной Думы в «постановке, достойной времен Борджиа» (с. 349), падение режима, убийство всей императорской семьи (она не верит слухам о том, что одна из дочерей царя выжила).
В Юлии сочетаются несомненные черты историка и заботы педагогического свойства, она учитывает, что обращается к зарубежному читателю, который плохо знает Россию. Получив образование историка религии и психолога, она подчеркивает религиозную психологию императрицы, что объясняет ее доверие к Распутину. Юлия отвергает клевету в адрес императрицы, утверждает «чистоту ее намерений» и ее патриотизм, но не скрывает ее опрометчивых поступков и ослепления, к которому ее привел религиозный национализм, рискуя «шокировать тех, кто хотел бы набросить покров забвения на некоторые аспекты ее общественной жизни» (с. 369).
По этой книге видно, что Юлия Данзас была проницательным наблюдателем двора Николая II. Ее история правления Николая II, увиденная со стороны императрицы, выдерживает сравнение с книгой Мориса Палеолога, бывшего посла Франции