лишь восемь, или только шесть?) и вычислить плату: столько-то копеек за миллиметр. Затем каждой женщине выдавали квитанцию с датой – получить заштопанные чулки можно было самое раннее через неделю.
В этом большом зале я был буквально единственным мужчиной, пока не распахнулась дверь и не вошел мой «хвост» из КГБ. Он огляделся слегка растерянно, словно оказался в этом зале впервые в жизни. И тогда я обернулся к нему и сказал по-русски: «Товарищ, это не стоит ожидания. Очереди слишком длинные и движутся слишком медленно. Я посоветовал бы вам купить себе новые носки». Насколько я помню, он слегка покраснел и мигом куда-то исчез. Разумеется, после того как я его разоблачил, они были вынуждены прислать другого взамен. В КГБ было такое правило.
Обычно, отлучаясь из гостиницы, я возвращался лишь через несколько часов: ходил в гости, осматривал достопримечательности или работал в библиотеке. Но в этом случае, забрав свои носки из починки, я вернулся в гостиницу спустя неполный час. Женщина за конторкой у лифта, dezhurnaia (ее обязанность – когда вы уходите, взять на хранение ваш ключ от номера, снабженный тяжелой деревянной биркой, а когда вы приходите, выдать его вам), сделала вид, будто не понимает, какой номер комнаты я произношу, хотя по-русски я говорил сносно. Скоро я смекнул, что она тянет время, отчаянно давя на какую-то потайную кнопку или рычаг – хочет предостеречь сотрудника КГБ, который, как ей известно, в эту самую минуту находится в моей комнате.
По воле случая сотрудник не успел удрать. Открываю свою дверь – а он стоит передо мной. Предполагаю, он копался в моих бумагах и, несомненно, сфотографировал некоторые страницы. «Прикрытие» у него было крайне надуманное – курам на смех. Он делал вид, будто натирает паркет. К одному ботинку у него была прикреплена этакая фетровая или суконная подушечка, и он чертил ногой широкие круги на моем паркетном полу. Такими же надуманными были и его отговорки. Он сказал по-русски что-то вроде: «Сэр, ваш паркет срочно требовалось привести в порядок». Он определенно не походил на полотера и вообще на тех, кто занимается черной работой. Аккуратный пиджак, белая рубашка, галстук – больше похож на энергичного молодого юриста или бухгалтера.
Однажды вы рассказали мне о других «специалистах» похожего сорта, чьи услуги понадобились вам в той же поездке.
Оказалось, я проехал на своем «Фольксвагене-жуке» столько километров, что пора было заменить масло. Я попросил работников АЗС, где я заправлялся (на талоны, которые я загодя купил, заплатив долларами): замените масло, пожалуйста. Они ответили: «Нет-нет, мы не можем этого сделать. Машина у вас грязная». Я сказал: «Ну что ж, вымойте мою машину, пожалуйста». Но они ответили: «Нет-нет, мы не можем этого сделать. У нас есть специалисты, которые это делают». И дали мне адрес автомойки где-то к северу от Ленинграда.
Гм… Специалисты по мытью машин?
Да, специалисты по мытью машин. И, пока я ехал на автомойку, меня, по-видимому, засекли в окрестностях какого-то советского военного объекта;