хозяйка рыдала все утро.
– Что случилось? – с порога выкрикнула я и, не снимая ботинок, рванула в прихожую. – Что теперь?
Надюша головой указала на простую, черную, хозяйственную сумку, закрытую на «молнию».
– Где взяла? – поинтересовалась я.
– Пошла мусорное ведро вытряхивать, а она возле моей двери стояла.
– Ну ты даешь, – пробормотала я, разглядывая торбу. Вдруг там взрывчатка.
– Нет, – ответила Надя, – небось опять от Богдана… Только сама боюсь открыть…
Я резко рванула «молнию» и почувствовала запах гари. Внутри чернело нечто, грязное и отвратительное. Сдерживая ужас и брезгливость, я отволокла сумку в ванную и вытряхнула содержимое на пол. Из горла вырвался крик.
– Что там? – колотилась в закрытую дверь подруга. – Открой!
– Сейчас, – прохрипела я, оглядывая кучу обгорелых тряпок и белый лист бумаги.
Пиджак, брюки… на подкладке сохранился ярлычок «Хуго Босс».
– Надя, – крикнула я, – Богдан какую фирму любил? Костюмы где покупал?
– «Хуго Босс», – ответила из-за створки Надюша, – открой скорей.
Я быстро запихнула тряпки в сумку и развернула письмо. «Поросеночек мой славный, никогда бы не побеспокоил тебя, но очень уж обидно – вчера все собрались вечерком у Лени Глаголева поболтать, ребята в хороших костюмах, девочки в платьях, Катя Вишнякова в бархате, даже старуха Шершнева в новехоньком прикиде, а я, как бомж, в рванине… Будь добра, пришли мне приличную одежду, лучше всего черную пару, новую.Что же ты меня на тот свет таким уродом отправила. Твой Бубенчик-Богданчик. P.S. Сходи по адресу – Бубновская улица, 17, кв. 8, и передай. Только сегодня, завтра будет поздно».
Я быстро сунула бумагу к себе в карман, потом окинула взглядом ванную. У Надюшки все всегда в порядке, надеяться найти тут пустые бутылки даже не стоит… хотя…
Вытащив из шкафчика половую тряпку и бутылку «Аса», я положила их в сумку на самый верх и открыла дверь.
Надя боязливо всунула голову.
– Ну?
– На этот раз ошибочка вышла, – ощущая бешеное сердцебиение, заявила я, – вот смотри – половая тряпка и тетя Ася.
– Что это? – прошептала Надюша. – Зачем мне это подложили?
– Да не для тебя приготовили, – врала я, – небось уборщица пришла рано утром подъезд мыть, они всегда с последнего этажа вниз идут. Оставила сумку с тряпками и побежала за водой, а тут ты выползла. Представь, как бедная баба ругалась, обнаружив, что орудие труда сперли?
Слабая улыбка озарила лицо Надюши. Я перевела дух, кажется, она поверила.
– Лампочка, съезди со мной на кладбище, – попросила подруга.
Я кивнула.
– Только Федьке позвоню.
Федька – это моя начальница, носящая очень редкое для нынешних времен имя Федора. Ей принадлежит частное сыскное агентство «Шерлок», и я служу в нем начальником оперативно-следственного отдела. Только не надо думать, что Федька владеет огромным офисом из стекла и бетона, где по коридорам, устланным дорогим ковролином, ходят толпами вооруженные до зубов сотрудники, а в приемных роятся клиенты, записывающиеся