в движении, расширяя свои территории, захватывая владения друг друга, сражаясь за лучшие места на земле, стремясь к богатствам, которые хозяйство более цивилизованных стран предоставляло алчным варварам. Везде было одно и то же. Как в Италии, так и в Греции, Сирии и Вавилонии, Персии и Индии, Китае и Скифии, племена и народы двигались в ошеломляющем беспорядке фантасмагории. Для нас это скорее смена названий, чем народов. До наших дней дошли многочисленные названия племен, но мы очень мало знаем о сообществах, которые эти названия обозначали; и поверхность земли в эту раннюю эпоху представляется нам похожей на шахматную доску, на которой непрерывно перемещаются взад и вперед непонятные фигуры. Только в одном мы можем быть уверены. Нам известны общие расовые соотношения этих мигрирующих народов. Мы знаем, что перемещения в Европе и на юге Центральной Азии были в основном арийскими, в то время как движения в Сирии – семитскими, а в Северной Азии – монгольскими. Среди мигрирующих народов арийцы занимали наиболее важное место, их перемещения и захват новых регионов были более решительными, чем у других рас человечества.
Едва ли можно утверждать, что такое положение вещей является репрезентативным для всего масштаба человеческой истории, от древнейшего времени появления человека на Земле до настоящего времени. Подобный миграционный дух существовал на протяжении всего периода письменной истории, но его результаты неуклонно становились все более обширными по мере развития цивилизации. Перемещения, о которых повествуют нам самые ранние записи, носят незначительный характер. Мы видим миграции небольших племен на небольшие расстояния, вместо последующих походов огромных армий на тысячи миль. Таков характер первых миграционных движений и враждебных вылазок, описанных в Библии, а также подобных перемещений италийских и греческих племен. Так же обстояло дело и с военными предприятиями древних цивилизаций. Записи о первых династиях Египта и Вавилонии не содержат свидетельств масштабных операций. История древнего Китая – это история внутренней борьбы племен. Эта растущая империя также не подвергалась серьезной опасности со стороны скотоводческих орд с Севера, которые еще не научились искусству массовой миграции.
Ограниченность миграции в начале истории по сравнению с обширными перемещениями более позднего периода свидетельствует о еще более слабой миграционной активности в доисторические времена. Дух исхода, возможно, только начал действовать, а смешение рас только началось, когда появились исторические записи. На самом деле для любого активного предприятия такого рода необходима значительная степень интеллектуального развития. Мы не находим ничего подобного среди диких народов Земли. Современные дикари не предпринимают никаких усилий, чтобы расширить свои владения. Каждое племя естественным образом распространяется, пока не достигнет границ другого племени, и там