бросились размахивать, как шашкой наголо. Наши ценности. Культура. Дань уважения предкам. Мы казачки, с нами Бог!
Банданы остались на девичьих головах, а патриоты могли спать спокойно. По крайней мере, до тех пор, пока не появились джинсы с заниженной посадкой. Оголённые полупопия с выбивающимися стрингами было труднее объявить культурным наследием.
– Ладно, банданы точно есть у всех. Рваные джинсы? Раз, два, три… У пятерых точно есть. У подруг поспрашивайте, ладно? А вторая группа наденет джинсовые комбинезоны. У кого есть?
– У меня есть! – сказала я.
– Отлично! – обрадовалась Елена Сергеевна. – Ульяна, одолжишь его кому-нибудь из девочек?
Хлёсткий вопрос. Как плетью ударила.
– А в чём тогда я буду танцевать? – спросила я в недоумении.
– Пока что ты не знаешь движений танца, – Елена Сергеевна замялась.
– Так никто не знает. Мы его ещё не учили.
– Да-да, конечно.
После занятия я подошла к учительнице танцев и прямо спросила её, стоит ли мне оставаться в коллективе.
– Вы считаете, что из-за хромоты я никогда не смогу танцевать? – прямо спросила я.
Елена Сергеевна призадумалась.
– Нет, – наконец, сказала она. – Конечно, твоя… Хм… Особенность. Да, особенность влияет на твои способности. Но у тебя хорошие данные. Заниматься для себя ты вполне способна.
– Я и не планирую поступать на хореографа. Я всего лишь хочу танцевать, как все остальные. Выступать вместе с девочками на сцене.
– Ульяна, мне кажется, что ты плохо ладишь с девочками. Тебе надо быть гибче, найти к ним подход. Будь помягче. Поверь мне, это полезное качество для женщины.
Подобная формулировка меня разозлила. Выходит, что это я должна подстраиваться под Арсеньеву? В конце концов, я не сделала ничего плохого другим участницам коллектива, а они смотрят на меня, как на пустое место!
– Я не знаю, почему у Арсеньевой и её подруг возникла ко мне неприязнь. Но уж точно не им решать, чем мне заниматься.
***
– Садись за стол, Уля, – первое, что я услышала, перешагнув порог бабушкиного дома.
– Да я не голодная…
Но кто бы меня слушал?
– Я купила сырокопчёную колбаску, буженину, твои любимые маринованные грибочки. Ешь давай! А на десерт будет кое-что особенное.
Нутелла. Огромная банка шоколадно-ореховой пасты. Только у бабушки её можно было безнаказанно лопать ложками.
У бабушки Тани вообще разрешалось многое. Можно было постоянно есть сладкое, без дела поваляться в постели днём, смотреть на драки в программе «Окна», обсуждать неприличное и называть бесстыжими козлами всех, кого и в самом деле считаешь таковыми. Иногда мне казалось, что бабушка всерьёз растит меня по принципу разбойничьей атаманши из известной сказки: «Детей надо баловать. Вот тогда из них вырастают настоящие разбойники!». 2
Это было здорово. И определённо принесло свои плоды. Я выросла дерзкой, нахальной, острой на язык, презирающей любые авторитеты. Ко взрослым