Конечно, под её надзором жизнь будет не сахар, лучше было бы выдать тебя замуж, потому что своего источника дохода у тебя нет и не появится, а для жизни, как это ни прискорбно, требуются деньги. Следовательно, рано или поздно тебе придётся выйти замуж. Но я не могу тебя заставить, – качала она головой. – Если неизбежное случится, пусть это произойдёт потом, без меня, и я этого хотя бы не увижу.
Тогда все подобные беседы были для меня какой-то придурью, которую я ей позволяла, ведь тётушка должна быть рядом вечно! А оказалось, она готовилась не зря – я всё же осталась одна.
Вот и ограда, калитка приоткрыта. У крыльца стоит Мадлен – в выходном платье, у ног чемодан. Глаза красные, нос распух, при виде меня она не может сдержать слёз, закрывает лицо платком.
– Мисс Ильза, не знаю, что и сказать. Как же вы дальше-то будете? Как мы все будем без неё?
Я знаю, что сделала бы тётушка, как утешила бы горькие слёзы, будь то слёзы ребёнка или взрослого, собаки или человека. Надо просто подойти близко-близко, прикоснуться и пожелать, чтобы всё было хорошо.
– Рано или поздно горе уйдёт, Мадлен. Всё будет хорошо.
Я разглаживаю оборки на её платье, ветер выхолаживает мои мокрые щёки, дёргает чёрную ажурную косынку на волосах. Мадлен ещё некоторое время всхлипывает, потом высмаркивается.
– Мне пора идти. Иначе опоздаю на дирижабль. – Шепчет уже уверенно.
– Да, Мадлен, иди. Удачи. – Я сжимаю её руку. – У тебя всё будет хорошо, новые хозяева со временем станут родными и вполне вероятно, в новом месте тебе встретятся чудеса.
– Да, так говорила хозяйка.
Мадлен несмело улыбнулась. Никто не знает, что ждёт впереди на самом деле, надежда – единственное, что у нас есть. Значит, нужно надеяться.
Мадлен сунула платок в карман, подхватила чемодан и поспешила к калитке.
– Удачи вам, мисс Ильза! – Крикнула, помахала рукой и исчезла.
Теперь дом совсем пуст. Войти туда, зная, что тётушка больше никогда не наполнит своей добротой ни единого уголка, очень тяжело.
Крыльцо скрипит. Не помню, чтобы оно скрипело раньше. Может, внимания не обращала, а может дом тоже что-то чувствует и плачет по-своему.
И дверь скрипит, так жалобно… Мариус, который почему-то сидит у двери, встаёт со стула и молчит. Он хотел проводить тётушку со мной, но не смог выйти за ворота, сердце прихватило. Пришлось вернуться. А теперь он сидит у двери, как побитый пёс.
– Мариус! Почему ты не в постели? Тебе нужно лежать!
Он тяжело дышит и молчит. Подозреваю, тётушку он любил не только как хозяйку, хотя и уверена, что между ними никогда ничего не было. Когда я была помоложе и грезила о любви, тётушка улыбалась так грустно! Я её прямо спрашивала, почему она не вышла замуж? Неужели не нашла человека, который покорил бы её сердце? Или… ах, не может быть, неужели он был и собирался на ней жениться, но вдруг трагически погиб? И она больше никогда и никого не смогла полюбить? Или ещё хуже – неужели любимый её предал, променял