уходящим в непроглядную темноту, и толстенным слоем пыли на полу производило впечатление неприятное; оно в каком-то смысле сообщало, что сюда приходить не стоит, разве только гость имеет предельно ясное представление, что же на самом деле отсюда начинается. Нижняя часть стены перед входившим человеком выдавалась глубоко вперёд, словно весь зал охватывал фасад небольшого одноэтажного здания. Вдоль неё стояли два изваяния, изображающие людей, а сбоку от них чернел очередной ход – дальше внутрь.
Мужчина задержался ещё на пару мгновений, увидев вышедших из мрака статуи. Какие предки их сюда поставили, он, право же, в точности не знал, но долго размышлять на эту тему и не собирался, быстро направился ко входу рядом с ними и исчез в нём.
Его нерешительность постепенно усиливалась, хотя он, казалось, был готов встретить здесь что угодно и нисколько не удивляться этому. Проходы становились косыми, грязными, извивались во всех направлениях, местами то с потолка, то со стен свисали трудноразличимые предметы и ошмётки отделки; всё вокруг пронизывал мерзкий запах сырости. Мужчина постоянно оглядывался вокруг, вслушивался в тишину и часто возвращался назад; двигаться вперёд становилось труднее, часто приходилась нагибать голову, чтобы не коснуться грязного потолка, на котором местами проступали грязные мокрые пятна. Где-то висело трухлявое дерево, где-то темнела рассыпавшаяся штукатурка.
В таких поисках он провёл довольно много времени, потом ему показалось, что он где-то вдалеке увидел слабый блик света. Первоначально он прошёл, не заметив его, но затем вернулся и принялся тщательно всматриваться в темноту, стараясь убедиться, вправду ли он видел свет или ему померещилось. Нет, ему не померещилось – вскоре он подошёл к маленькой комнате, в которой мерцал огонёк. Приблизившись, он подошёл к ней и смело заглянул внутрь.
Обстановка перед ним предстала удручающая. Впрочем, он был явно готов к ней, потому что нисколько не смутился и не удивился. Вдоль одной из боковых стен висел потёртый и засаленный гамак; на полу в углу с противоположной стороны валялась куча дряхлого тряпья, видимо, служившая местом для чтения, заметок и размышлений. Свет на всю комнату давала одна коптящая плошка на полу.
Когда мужчина подошёл, в углу в тряпье сидел, склонившись, карлик, который тут же обернулся и посмотрел на пришедшего гостя. Он сначала удивился, отчего глаза его несуразно округлились, но затем лицо растянулось в отвратительной улыбке:
– Ба! Миренглар! Давно не виделись!
Высокий мужчина не улыбнулся, но только более пристально всмотрелся в лицо почти недочеловека, который встал для приветствия. Это был пузатый карлик с большой и круглой головой, одежда на нём была в жирных пятнах непонятного происхождения, хотя в таких же пятнах было и всё его лицо, то ли синяки, то ли ещё что-то хаотично проступало вокруг двух подозрительно весёлых глаз. Ростом он доходил