Гарантировать лояльность подданных и должны были российские гвардейцы, чье содержание среднеазиатские правители должны были оплачивать из собственных средств. Для завоевания плацдарма для броска в Индию Петр считал достаточным 4,5 тысячи регулярной пехоты и двух тысяч казаков. Подготовка похода обошлась казне в 341 тысячу рублей[54]. Разведчиком «под образом купчины» царь в тот же день назначил лейтенанта Александра Кожина.
В 1716 году Черкасский заложил три крепости на восточном берегу Каспийского моря; главная из них находилась вблизи устья Узбоя. Отправив посольство в Хиву, Черкасский с частью своих войск вернулся в Астрахань посуху и сразу стал готовить завершающий поход. Он не обратил внимания ни на предостережения калмыцкого хана Аюки об отсутствии на маршруте сена и воды, ни на сообщения своих послов из Хивы о том, что хан не собирается переходить в русское подданство и ведет военные приготовления. Враждовавший с Черкасским Кожин известил Сенат, что сухое русло не исследовано (и, вероятно, руслом вовсе не является), а войско под командой Бековича обречено на гибель, и отказался выступить в поход.
Летом 1717 года Черкасский повел в степь три тысячи человек: эскадрон шведских драгун на русской службе, две роты солдат, посаженных на коней; артиллеристов, добровольцев из дворян, мурз и ногайских татар и две тысячи яицких и гребенских казаков. С отрядом шли караваны купцов, рассчитывавших на охрану военных в опасной степи.
По июльской жаре войска совершили тяжелый переход в 1350 верст и достигли урочища Карагач, около которого по плану, составленному для экспедиции Петром I, Черкасскому надлежало построить крепость. Но к укрепленному лагерю уже подходило 24-тысячное войско хивинцев. Все его атаки были отражены огнем, но против мирных предложений хана Черкасский не устоял. Мир был заключен, русский отряд в окружении хивинских войск подошел к столице ханства и, повинуясь командиру, был разделен на части – якобы для облегчения их расположения на постой. Затем последовало внезапное нападение, закончившееся гибелью большинства солдат и казаков; самого Черкасского и его офицеров изрубили саблями перед шатром хана Ширгазы. Хивинское духовенство отговорило хана от массовых казней русских, но оставшиеся в живых пленные были проданы на невольничьих рынках Хивы[55]; многие из них навсегда остались в рабстве на чужбине.
После получения известий о гибели отряда оставленные Черкасским на побережье гарнизоны были срочно эвакуированы в Астрахань. Однако хан Ширгазы понимал, что разгром отряда Черкасского надо каким-то образом загладить. В 1720 году он отправил к царю своего посла Вейс-Магомета с подарками – лошадью и обезьяной – и письмом, в котором обвинял в случившемся самого Черкасского: мол, тот оскорбил хана «противными и бесчинными словами» и первым открыл стрельбу по его подданным. Прибыв в Петербург, посол заявил, что у его