любую строчку. Только тогда я спала без сновидений. Иначе, доведенная усталостью до полудремы, я погружалась в бездну кошмаров. Точнее, одного сна, который повторялся снова и снова. В обжигающем воздухе пустыни я звала кого-то, но не могла докричаться. Брела сквозь барханы, утопая в песках и задыхаясь от жары. Я протягивала руки, но видела перед собой лишь очертания фигур, казавшиеся смутно знакомыми. Проснувшись, я не могла их описать. Не могла вспомнить. Лишь ощущение безнадежности и потери оставалось со мной.
Глава 2
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ после безуспешной попытки улизнуть я уехала в Дебагур. Отец отдал мне свою карету. Я намеревалась поехать верхом, так было быстрее. Но мне ясно дали понять, что в запыленном дорожной пылью костюме предстать перед Муринорусом нельзя. К тому же отец, видимо, опасался, что сверну по дороге и затеряюсь на пару недель. А потом явлюсь с опозданием, да еще и с подстреленной дичью в руках. Признаю, такая идея казалась мне заманчивой, но от нее пришлось отказаться. В конечном счете вариант с побегом не удался, и я решила покончить с ситуацией более изобретательным способом. Помимо горничной, меня сопровождало еще человек тридцать, по большей части охрана и дворцовые слуги. Сестры остались в Каранге, удивив меня своим отказом от поездки. Зато отец отправил со мной пару королевских советников. Наша вереница из карет растянулась довольно широко.
Праздник по случаю дня рождения Муриноруса должен был состояться в четверг. Как всегда помпезный и необоснованно шумный. Муринорус по-другому не умел, при том что его отец, король Мнемний III, отличался сдержанным нравом и спокойным характером. Обычно он вразумлял сына и упрекал в излишней расточительности. Но в этом случае размах поражал, и я не могла отделаться от мысли о том, что показное великолепие должно было поразить меня. Вполне возможно, дядя Мнемний решил объединить два праздника – день рождения сына и объявление о нашей помолвке, – поэтому благосклонно отнесся к подобным излишествам. И хотя я привыкла называть короля Мнемния дядей, мы с ним не родственники. В детстве я часто гостила в люпопротагорской столице и уже считала себя частью семьи. Сейчас размышляла, что будь он действительно моим дядей, тогда бы никто и не подумал сосватать меня за этого зазнайку Муриноруса. Я всегда считала его братом, бестолковым и мелочным, чьи выходки мне приходилось терпеть.
В Дебагур меня отправили во вторник. День на дорогу и день перед приемом. Достаточно времени, чтобы подготовиться к празднику; слишком мало, чтобы все испортить. По крайней мере, так думал отец. Но Гарольд был прав, мне сложно смолчать и не высказать выскочке Муринорусу, что я о нем думала – как в детстве, так и сейчас.
Наш путь пролегал вблизи мелких деревень. Они мелькали в окне кареты, и я с грустью вспоминала то время, когда вместе с матерью и сестрами разъезжала по стране. С тех пор прошло уже десять лет, и, кажется, семья сохранилась