гарнитура не вышла за пределы узкого круга доверенных лиц. Для отвода глаз используй реплику.
Баар заметил сообщения в мессенджере от дяди.
– И чтобы ты понимал, насколько я разочарован твоим поступком, завтра передашь все материалы по делу и задержанных Бэриллибиту. Он прибудет в это захолустье к вечеру.
«Отлично, просто отлично! Отец пытается ткнуть меня носом в собственную лужу, словно котёнка. Ещё и демонстративно привлёк для этого дядю».
Гарнитура отозвалась короткими гудками. Глава рода бросил трубку.
Баабыр никогда не идеализировал отца, признавая необходимость его поступков и поясняя интересами достаточно большого социума, прямо зависящего от его решений. Сам он старался делать так же, думать головой, просчитывать действия наперёд. Но. Всегда было «но». Искреннюю любовь, заботу и участие он чувствовал только от деда. Старый Сурах Хааннаах давал своим внукам тепло, чувство единения с семьёй и родной землёй. Он казался таким же неприступным, как скала, таким же безжалостным, как зимние морозы, но и таким же справедливым, как духи земли, ставшей им домом. Сурах вырастил внуков и лишь после этого ушёл в снежную пелену самой свирепой вьюги, чтобы никогда уже не вернуться. Умереть на своей земле, но не беспомощным стариком, и не в своей постели – вот его выбор. Ценой ему стало обещание младшего внука, которое Баабыр ни за что бы не нарушил.
Итак, осталось чуть менее суток, значит, придётся поднапрячься.
Допрос предстояло вести за городом. Кар подсуетился и сумел оперативно арендовать в одной из окрестных деревень гостевой домик с погребом, баней и прочими охотничьими радостями.
Нападавших туда привезли ближе к полуночи. Неприятные сюрпризы посыпались как из рога изобилия. Во-первых, все нападавшие были из земель под протекцией Хааннаахов. Более того, некоторые планировали идти в княжескую дружину. Отменные бойцы, рациональные, сдержанные, умеющие контролировать себя и зверя. А, во-вторых, все они совершенно ничего не помнили. Прошли проверку на детекторе лжи, и одинаковый результат у всех. Как оказались здесь, не помнят, как только пришли в себя, перестали оказывать сопротивление. Всё это подозрительно было похоже на ментальное программирование. Вот для проверки этой теории Баабыр и направлялся во временный штаб за городом. Участок на окраине деревеньки был обнесён высоким забором с заездами со стороны улицы и со стороны леса, виднеющегося тёмной, мрачной громадой метрах в ста за подворьем. Дорога расчищена, при его приближении ворота распахнулись, пропуская внутрь внедорожник, и тут же захлопнулись, отсекая обзор возможным любопытным. Деревянный сруб мягко светился бликами из окон, отбрасывая искры на снежном насте. Баабыр вышел из машины, глубоко вдохнул морозный воздух и зачерпнул пригоршню снега, обтерев лицо.
«Как же я ненавижу это делать», – мелькнула горькая мысль у младшего Хааннааха.
Ему предстояло за одну ночь покопаться в головах восьми нападавших и, желательно, сделать это так ювелирно, чтобы не спалить им мозги