Не всерьёз, но почему-то стала нападать на меня. А, я пытался уклоняться и совсем не желал вступать в бой с ней. Наверное перевоплощение было столь резким, что я попросту растерялся.
Вот она просит меня заехать к ней домой, к её матери – помочь с сумкой. На улице громыхает гроза, а я стою – терпеливо ожидая, пока она выйдет. Не хочу заходить, иначе сам себя уважать перестану. Иначе окончательно проиграю и сам с собой распрощаюсь.
Стою под дождём. Во рту у меня размокшая сигарета, что еле-еле тлеет и зуб на зуб не хочет попадать. Упрямо игнорирую звонки телефона, которые хотят заманить внутрь. Упрямо игнорирую хоть какую-то заинтересованность выйти на близкий контакт. Я камень – всё смогу стерпеть, думаю я, когда она куксит свою мордашку и тащит пакет с продуктами ко мне.
– И чего не зашёл, Вась? – спрашивает она, намеренно сдерживая злость внутри.
– Не хотел прерывать наше лёгкое общение чем-то серьёзным.
Мы едем в автобусе молча, мои ботинки хлюпают. Она, отвернувшись к окну, наблюдает как автобус проносится по безжизненному городу.
За окном гроза, дождь и небо, такое тёмное, что кажется будто рассвета уже не случится. Вообще не будет ничего светлого, только тьма и дожди. Никакого беззаботного лета, словно и вовсе не бывало. Я вновь оказался там, куда меня так настойчиво манили все остальные. Шум выстрелов, двойные смыслы в словах и бесконечная бойня полов. И, хоть я бывал здесь, однако никогда не заходил так далеко. Стоя с винтовкой в руке, я всё же не спешил открывать огонь. А тем временем Вавилонская девица палила по мне и приговаривала:
– Вот так трофей мне попался, сам вышел под пули.
Я вообще привык жить с кем-то. До восемнадцати с матерью и отцом, потом в общежитие, где у меня было достаточно соседей. Поэтому я пользуюсь этими навыками – иду на компромиссы, готовлю, так как умею это лучше её. Промокшие после дождя, мы ужинаем, согреваемся и снова всё хорошо. По вечерам я учу играть её в шахматы и рассказываю как мне с ней хорошо. Она отвечает тем же. Мы живём вполне семейной жизнью. Я просыпаюсь с утра, еду в университет, там сижу один за партой до пяти часов вечера, а вечером мы встречаемся, готовим что-то, смотрим фильм, иногда гуляем, когда нет дождей.
– Это самое лучшее что было в моей жизни! – заявляет она с вызовом, сидя передо мной в домашней потасканной футболке и выпивает рюмку водки.
Мы редко киряли, но когда это происходило, то она начинала меняться. Лицо её становилось расслабленным и всякая улыбка, даже самая живая, сходила на нет. Безразличие и скука полностью захватывали её, делая ожившим мертвецом.
– Девушка из Вавилона, хватит! – говорю я ей и внутри у меня всё переворачивается.
Однако она всё не останавливается и разделывает меня заживо. Я пью и пью, но сознание упрямо не хочет отпускать меня. Натренированный желудок крепко принимает удары и совсем не желает давать нужный эффект.
Свет моей души раскрывает вереницу своих бывших. Она тщательно повествует мне о том самом главном – свете её