хотел что-то возразить, но, оглядев Франсуа с ног до головы, передумал.
– Что у нас там? – кивнул Франсуа в сторону подъезда дома.
– О, ты не в курсе?! – простонал Басель. – Старик Солюс тебе не сказал? Это я должен лишить тебя невинности? Я буду нежным.
– Сделай одолжение, прикрой фонтан своего остроумия и излагай мысли попроще. Ты же видишь, я пока не в состоянии воспринимать твой искрометный юмор, – проворчал Франсуа, делая первый глоток мутной бурой жижи из бумажного стаканчика.
– Можно и попроще, – добродушно согласился Басель. – Убили Ксавье Седу.
– Того самого? Продюсера «Панацеи»? – пришла пора удивиться Франсуа.
– Того самого. Он здесь живет, – кивнул Басель на окна третьего этажа и поправился: – То есть жил.
– Подозреваемые есть? – деловито поинтересовался Франсуа.
– Один. Но зато какой! – сладострастно простонал Басель и показал глазами куда-то через дорогу.
Франсуа машинально повернулся в указанном направлении и уперся взглядом в рекламный билборд на противоположной стороне улицы. Мужчина на афише прислонился лбом к грифу гитары на манер Антонио Бандераса в «Desperado». На его покрытом испариной лице была смесь отчаянья и агрессии. Сплошной ходячий секс. Обложку этого альбома знала вся Франция. Франсуа поперхнулся. Струйка кофе стекла из уголка его рта на светло-бежевое пальто.
– Да ладно! – не поверил он, шаря по карманам в поисках салфетки.
– Ага. Ангел. То бишь Анжело Бертолини, – подтвердил довольный его реакцией Басель и принялся излагать обстоятельства дела: – Они прибыли сюда на квартиру Седу около часа ночи. В час тридцать соседка снизу проснулась от диких воплей и грохота и вызвала полицию. Взломали дверь. А там картина маслом. Он даже скрыться не пытался. Сидел на полу и держал голову Седу у себя на коленях.
– И где он сейчас? – поинтересовался Франсуа.
– Уже увезли, – с готовностью ответил Басель.
– Сознался? – с надеждой закинул удочку Франсуа.
– Даже если и нет? – пожал плечами Басель. – Дело ясное. Квартира закрыта изнутри. Этот Бертолини весь в кровище Седу. Мы, конечно, дождемся полного отчета с места происшествия, но я тебе и так скажу: на орудии убийства сто пудов его пальчики.
– А чем он его, кстати? – поинтересовался Франсуа, допивая кофе напарника и комкая бумажный стаканчик.
– Сейчас увидишь, – осклабился Басель, – не скажу. Хочу на выражение твоего лица посмотреть, – и он сделал приглашающий жест в сторону подъезда.
– Охрану выстави, – посоветовал Франсуа, берясь за бронзовую ручку входной двери, – через полчаса здесь продыху не будет от журналистов.
Он секунду помедлил, прежде чем зайти в подъезд. Над Парижем занималось прекрасное, ослепительное летнее утро. Солнце окрашивало постройки бульвара в розовый цвет. Воздух еще был свеж и благоухал цветами из Люксембургского сада.
– Кстати,