16
Матвей сам решил отвезти меня в больницу. Я не спорила. Бесполезно. Мужественно ничего не спрашивал. Терпел.
Всю ночь крепко обнимал, гладил, прижимал к себе. Сам не спал и мне не давал…
Я хотела доставить ему удовольствие, расслабить немного. Спустилась рукой вниз, погладила его…
– Не надо. Не хочу так, – руку достаёт. Пальчики целует. – Без тебя не хочу.
Я чуть не расплакалась…
Обнимались всю ночь. Целовались. Разговаривали.
Про контрацепцию с ним поговорили, наконец. Расстроилась немного. Сказал, что не хочет детей. Не хочет ни с кем делиться. Самому мало.
– А если я захочу? – никогда на него не давила, но тут не сдержалась.
– Если ты захочешь, то я соглашусь, – сразу ответил. – Но не сейчас. Хорошо?
Согласилась с ним, что рано пока.
Бегом бежала на стоянку после врачей, чтобы успокоить его.
Опешила немного, когда Мишину машину увидела.
Вдвоём сидят. Ждут.
Миша сразу выскочил, помог мне сесть. Бросила сумку на заднее сиденье, по привычке. Потянула ремень безопасности, чтобы пристегнуться.
Тишина гробовая.
Подняла голову: на меня пристально смотрят две пары одинаковых глаз. В недоумении посмотрела сначала на одного, потом на другого. Замерла на полпути с ремнём, так и не пристегнувшись.
Чего они ждут? Объяснений?
– Катюш, не совсем понимаю, что ты делала в психдиспансере, есть причина? – Миша недовольно посмотрел на брата.
Матвей не смотрел на него. Смотрел на меня…
Стало неуютно от его взгляда. Губы сами собой растянулись в кривой усмешке.
Мог бы для начала и со мной поговорить. Мне свои сомнения высказать. Ведь ничего не сказал, когда привёз. Брата вызвал.
– У меня знакомый здесь работает. Не знала к кому обратиться – начала свои нескладные объяснения, сбиваясь с мыслей под их пристальными взглядами. – Тут разные врачи есть.
– Что за знакомый? – в лоб спрашивает Матвей.
Я напряглась, но ответила:
– Врач, психотерапевт.
– Ты к нему ходила?
– Нет, не к нему. Я ходила к другому врачу. Он договаривался. Он тут… типа главный.
Матвей недовольно прищурился:
– Почему ты к нему поехала? Почему мне ничего не сказала? Ему сказала, а мне ничего не сказала? Ему сколько лет вообще?
Я опешила от такого наезда. Обидно стало. Слова подобрать от обиды не могу.
– Заткнись, – оборвал его Миша. – Катюш, поехали со мной, надёжнее будет, – взял меня за руку. – А то у меня брат не в себе немного. Может отправить его к твоему знакомому–психотерапевту, нервы подлечить? – махнул подбородком в сторону больницы, – он второй день ходит, как будто курточку болоньевую на него натянули, и снимать не дают.
Матвей недовольно фыркнул, но взгляда от меня не отвёл.
А Миша продолжил, как ни в чём ни бывало:
– Открою тебе секрет, как из моего брата верёвки вить можно: он не переносит звука шуршания болоньевых вещей. Заведи себе тряпочку. Нет, я подарю тебе такую тряпочку, будешь его наказывать, когда он плохо будет себя вести, –