не должны были забрать вещи? – Рейчел нахмурилась, игнорируя вопрос. Иногда бестактность Оливии просто поражала. Она продолжала гнуть свою линию, несмотря на все попытки уйти от темы.
– Должны были, но тут устроили целый бунт. Полиция сейчас оформляет ордер, а пока можем наслаждаться. – Она довольно улыбнулась, постучав ногтями по корпусу ноутбука.
– Они закроют университет, – нервно проговорила Симмонс, перебирая тонкими пальцами подол темно-синей юбки.
– Да, нас отправят домой, наверное, – защебетала Оливия, а Рейчел оглянулась на нее, всматриваясь в беззаботную улыбку. – Я думаю, что сниму квартиру на пару дней, пока тут будут всё осматривать; к родителям съездить не успею, больше времени на дорогу уйдет.
– Вам не сказали? Значит, либо они боятся паники, либо ведутся споры по этому вопросу.
– Что? – Оливия склонила голову набок, пристально посмотрев подруге в глаза.
– Университет закроют. С нами внутри. – Рейчел сжала сиденье.
Возможно, сообщать об этом именно Оливии не стоило, но сейчас Симмонс не была уверена, на чьей она стороне, ведь оказаться в ловушке в собственном университете вовсе не входило в ее планы. Однако оспаривать рациональность такого радикального метода казалось глупым. Рейчел могла вспомнить на ходу десятки историй, когда ценой нерасторопной работы полиции стали десятки человеческих жизней.
– А что, если…
– Они не могут выпустить убийцу в город, – отрезала Рейчел.
Любые возмущения ей казались беспочвенными и бессмысленными. В закрытом помещении поймать убийцу легче, чем потом идти по кровавым следам по всему городу или даже штату.
– А что, если он выпотрошит кого-нибудь из нас? – Ее голос срывался, хоть она и старалась говорить тихо.
Несколько учеников заинтересованно обернулись, но под ледяным взглядом Рейчел решили продолжить заниматься своими делами.
– Мне кажется, они ждут этого. Им нужна вторая жертва, чтобы составить профиль и найти его. Скорее всего, скоро проинформируют ФБР о случившемся, запросят помощь отдела поведенческого анализа. Этот случай – как раз их работа.
Тело перенесли с непосредственного места преступления, а это значило, что полиция была лишена возможности найти критически важные улики. Если на теле Рут Барбер не осталось следов ДНК, помочь следователям могло только психологическое профилирование. Рейчел прекрасно знала, что камеры не работают, хоть администрация это неоднократно отрицала. Улик нет, свидетелей тоже. Возможно ли совершить идеальное преступление, не оставив следов?
Рейчел была убеждена, что это нереально. Она прекрасно помнила основы криминалистики: следы есть всегда. Даже уничтожение улик – это следы. Вопрос только в том, приведут ли они к настоящему убийце?
– Они разве не в курсе, что тут у половины детей родители такие важные… – прервала ход ее мыслей Оливия.
– Я не знаю, – раздраженно проговорила Симмонс, стараясь сосредоточиться