знаешь.
Он внимательно посмотрел на нее, ища хоть что-то, что поможет ему раскрыть ее истинные намерения.
«Размечтался».
– Пообещай мне, что убьешь его, – сказал Морген, – и я верну тебя в мир живых.
На этот раз Штелен все-таки расхохоталась.
– Мои обещания гроша ломаного не стоят.
– Все равно пообещай мне.
– Я выслежу Бедекта и убью его, – произнесла она. – После того как я отплачу ему за все те разы, когда он предал меня.
– Бедект опасен, – сказал Морген.
Она плюнула на стол перед ним. Он уставился на желтую с черными прожилками мокроту, приподняв бровь.
– Вихтих – величайший фехтовальщик в мире, – сказал он.
– Значит, мы не будем драться на мечах.
– Обещай мне.
– При одном условии.
Морген нахмурился.
– Да? – спросил он настороженным, недоверчивым тоном.
Она знала, как сильно он не любит перемен. Его желание контролировать все, его вера, что он может сделать мир местом, где все идет по правилам, были безумием чистой воды.
– Лебендих идет со мной, – сказала Штелен.
Морген откинулся на спинку стула и снова внимательно посмотрел на нее, прикидывая что-то в уме. Не промелькнула ли тень улыбки в уголках его губ?
Он кивнул:
– Хорошо.
– Я обещаю убить Бедекта, – сказала Штелен.
– А Вихтиха?
– Это само собой.
– Здесь, в Послесмертии, время идет по-другому, – сообщил Морген. – Хотя Бедект и Вихтих покинули его не так давно, у них будет день форы или больше.
Штелен отмахнулась от этого, как от несущественной мелочи.
– Мне понадобятся деньги, чтобы купить лошадей и вести поиски, – солгала она, чувствуя в кармане вес золота Вихтиха.
Морген бросил мешочек с монетами на стол между ними, и она, ни мгновенья не колеблясь, сгребла его. Она закрыла глаза, думая о Бедекте, размышляя о том, что мечник предпримет, вернувшись к жизни с мешком золота и пониманием, что она явится по его душу, как только обнаружит предательство. Бедект, как и все жирные старики, любил те достижения цивилизации, которые делали жизнь приятнее. Он отправился бы на восток, в Гельдангелегенхайтен, единственный город-государство, который не был гноящейся помойной ямой. Но он знал, что она это знает. Значит, он двинул на юг. В Готлос.
– В каких сейчас отношениях Готлос и Зельбстхас? – спросила Штелен.
– Вот-вот начнется война, – ответил Морген так, словно ожидал этого вопроса. – Я раздавлю их. Они будут поклоняться мне. Город за городом, я очищу этот мир от грязи и безумия.
«Напыщенный сопляк».
– Итак, как только я выеду за ворота Зельбстхаса…
Морген с наигранной тщательностью осмотрел ее с ног до головы.
– Никому и в голову не придет, что ты – одна из моих людей.
«Потому что это не так».
– Полагаю, ты прав, – ответила она, изнемогая от ненависти к самодовольному засранцу.
«Я утоплю твою милую теократию в