этого сжимает челюсти и глубоко дышит.
– Давай ты не будешь меня учить, каким мне быть отцом, – спустя долгую паузу говорит он и подходит к нам.
Открываю рот, чтобы отчитать Дамианиса, – мог бы вести себя тише и не пугать нас с малышкой, – но застываю, увидев помаду на вороте его футболки. Ярко-красную.
Это удар ниже пояса.
Кажется, что под тревожный плач Мии все рушится окончательно. И если раньше была хотя бы маленькая надежда на улучшение, то теперь исчезла и она.
7 глава
Хорошо, что руки заняты, желание кинуться на Дамианиса с пощечинами слишком велико. Меня буквально трясет от эмоций, а красочные картинки, как Леон проводил время в объятиях другой, вспышками мелькают перед глазами.
До него мне не причиняли столь сильных душевных мук. Так плохо было лишь однажды – после смерти матери. Сейчас все живы, никто не умер, а ощущение, будто душу наизнанку выворачивает от боли. Едва сдерживаюсь, чтобы не скатиться в дешевую истерику.
– Последние спокойные дни, да? – Я прижимаю Мию к себе крепче, но она плачет сильнее. Похоже, все в этом доме на взводе. – Иногда кажется, я теряю себя настоящую рядом с тобой. А может, и вовсе не знаю, какая я на самом деле. Зачем было привозить меня сюда? Чтобы издеваться? Полагаешь, известие, что ты женился на другой и у вас с ней будет ребенок, травмировало меня недостаточно? Совершенно не понимаю, в кого ты превратился. А забрать у матери дочь… Это, по-твоему, человечно?
– Успокойся, – цедит Леон сквозь зубы.
– Даже не подумаю. Ты уезжаешь среди ночи, пока я вожусь с твоим ребенком, и возвращаешься со следами губной помады на одежде. Швыряешь вещи в стену в ответ на замечание, что много пьешь. По-твоему, я должна молчать? Буквально несколько минут назад укачала Мию, хотя не обязана это делать. Я вообще к этой девочке не имею никакого отношения. Это ты ее отец. И раз у тебя хватает времени и сил на других женщин, то и на дочь найдется.
Не могу с малышкой как с куклой, да и не уверена, что подвыпивший Дамианис сможет аккуратно держать младенца, поэтому перекладываю Мию в автолюльку и, оставив отца с дочерью, чуть ли не бегом устремляюсь в свою комнату. Еще немного, и у меня будет нервный срыв. Отчаяние достигло предела.
В глубине души допускаю мысль, что поступаю глупо и лишь усугубляю свое положение, бросая Дамианису вызов, но обида и боль ослепляют.
Дверь открывается спустя полчаса, и на пороге появляется Леон. Со спокойной Мией на руках.
– Человек сам себя способен довести до ручки. Не раздувай проблему там, где ее нет, Александра. Я сейчас не вывезу все один. Мужчинам крайне сложно даются поражения. Раз ты здесь, значит, для меня важно, чтобы ты была рядом.
– Не раздувать проблему, хотя еще совсем недавно ты был со мной, а потом скинул на меня свою дочь от другой женщины и теперь ездишь по новым? Принять это хладнокровно и безропотно? Или поблагодарить, что моего отца ранили и наверняка посадят за решетку, потому что ты собрал на него компромат?
Леон опять злится. Сильно. Он опускает Мию в