готовилось обновление и модернизация. Но проблема состояла в том, что у меня не было доступа к этой модели, поскольку функциональность данного проверяемого модуля не была завершена и проверять было нечего. Я указал на проблему и сказал, что у нас в отделе это происходило неоднократно. Я предполагал, что данный вопрос важен для эффективности каждого работника и что из-за таких мелочей сотрудники тратят время на обнаружение несуществующих проблем. Моя проблема всех привела в недоумение и разочарование, ведь все это знали, но то ли не хотели раскрывать, то ли забывали. Глава отдела уже сталкивался с данной проблемой некоторое время назад, но после реорганизации, процесса распределения работы между сотрудниками, устроенная им же, он ожидал, что больше такого не повториться. Общими фразами, но с мимикой отчаяния я высказал свою точку зрения, что ответственность лежит на проектировщиках, у которых есть сроки для выполнения, и чтобы вложиться в них весь процесс разработки написан по плану, а в действительности происходит иначе. Однако глава отдела согласился с частичной виной проектировщиков, но после реорганизации, уверял он, процесс передачи задач происходит в штатном режиме с большей отдачей. Я было вступил с ним в бессмысленную дискуссию, но в итоге утратив нить смысла решил отдохнуть. Обсуждение данной проблемы заняло около тридцати минут, и я был рад, что проблему не решили, а сказали, что нужно над этим подумать и выслушать предложения на следующем консилиуме, это означало, что еще лишний час можно будет притвориться специалистом. Несколько человек меня поблагодарили, а глава отдела дал мне задание более глубоко разобраться в сути вопроса. С глубоким энтузиазмом я принял этот вызов, ведь это придало еще более официальную причину моего раздумья и созерцанием всего происходящего. Я пообещал разобраться, но понимал, что разбираться там и нечего, ведь как я слышал от инженеров в команду разработки набрали несколько новых человек, которые допускают подобного рода ошибки. Лидеры мнений разошлись и после этого я вышел курить.
Я курил и думал, как жаль, что социальному равенству невозможно осуществиться. Зачем вообще нужны любого рода собрания людей, если уже сейчас людей можно различать не по расам, а по видам. Пускай виды и конкурирует между собой, а для таких как я оставят пьянство и табак – единственное, где особи моего вида могут быть равны. Сколько разных идей пожаром охватывало разные точки земного шара, однако как будто бы ради развлечения. Я с огромным терпением, но все же мечтаю дождаться, когда уже люди все изобретут. Написали уже ведь тысячи песен, миллионы мелодий, уже ведь Бах, Моцарт, Бетховен выполнили всю программу, но спустя сотни лет уже в совсем другом русле двигаются новоиспеченные музыкальные исполнители. Когда настанет тот момент, когда каждый человек остановится и скажет: «Мы все придумали, уже больше нечего делать». Но все равно и после любой смерти любого человека будут написаны сотни произведений, сыграны миллионы футбольных матчей, произведены