же это желтый, это самый настоящий оранжевый.
– Подумаешь, – фыркнул мальчишка, – ведь не зеленый же! А так один шут, желтый или оранжевый.
– Одевайся, – предложила я Ребекке, протягивая юбку и рубашку.
– Зачем?
– Давай, давай.
Бекки моментально сбросила светлые брюки и розовенькую маечку. Белье у нее оказалось первосортное и страшно дорогое, а фигура изумительная, без всяких складок, валиков жира и отвислой груди. Да, с таким телом и я бы моментально обнажилась в любой компании. Впрочем, Ребекка актриса, а они привыкли переодеваться на глазах у посторонних.
– Ну, – спросила Бекки, влезая в юбку, – ну, смотри, это я была?
Кирюшка отошел в сторону.
– Футболка не такая!
– Это мы поняли, – ответила я, – а в целом как?
Мальчишка покусал нижнюю губу, потом сказал:
– На той очки были.
Я протянула Ребекке очки.
– Не, не такие, – завозмущался Кирюшка.
Бекки секунду смотрела на него, потом вытащила из кармана брюк большие «блюдца» в белой пластмассовой оправе.
– Во! – завопил Кирка. – Они, точь-в-точь! Волосы сзади собраны…
Ребекка затянула на затылке хвостик.
– Она, – уверенно ответил мальчишка, – я еще подошел, только хотел сказать: «Здравствуйте, тетя Алина», а она сразу: «Ты Ричард?»
– При чем тут Ричард? – совершенно растерялась Ребекка. – Это еще кто такой?
– Потом объясню, – отмахнулась я. – Ну а теперь разыграйте сцену. Ты, Бекки, бери конверт, протяни Кирюшке и спроси: «Ты Ричард?»
Ребекка, как все актрисы на сцене, моментально преобразилась. Вытянула руку и поинтересовалась:
– Ты Ричард?
Кирюшка взял пакет и сказал:
– Та тетка была ниже ростом.
– Сними каблуки, – велела я.
– Но у меня шлепки, – возразила Ребекка.
Я посмотрела на ее изящные ступни, обутые в нечто, больше всего напоминающее сандалии римских легионеров: абсолютно плоская подошва и несколько переплетающихся ремешков.
– Я не ношу в обыденной жизни каблуки, – пояснила Бекки, – с моим-то ростом! Кавалеры комплексуют, я частенько выше их оказываюсь, а на каблуках вообще Останкинская телебашня.
– Тетя Алина ростом чуть повыше Лампы, – заявил Кирюшка.
Так, а я едва дотягивала до метра шестидесяти.
– Ну, впрочем, не такая коротышка, – размышлял Кирюшка, – я бы сказал, она посередине между вами, выше Лампы и ниже Бекки. И потом, у нее были огромные каблуки!
– Да? – удивилась я. – Откуда ты знаешь?
– А она мне сунула конверт и в станцию шмыгнула, я за ней пошел, так Алина прямо бежала вперед, я только на эскалаторе еду, гляжу, она уже в вестибюле внизу и к поезду, вдруг так набок покосилась, чуть не упала, а баба рядом стояла и говорит девочке: «Ты все каблуки просишь, смотри, вон тетенька чуть не упала, так и ногу сломать недолго, виданное ли дело, на таких ходулях носиться!»
Он замолчал.
– Иди мыться, – пробормотала я.
– Не ездила я на «Динамо», – проговорила Ребекка, – ей-богу…
– Знаю, –