еле-еле успела оттолкнуть дочь.
Газель задела колесом бордюр, потеряла управление и влетела в стену дома как раз там, где стояла Нина.
Катя упала на тротуар, подняла голову, заметила, что из-под машины виднеются мамины ноги, громко закричала и потеряла сознание.
Глеб окаменел. Он стоял на другой стороне улицы, обхватив лицо руками, и только тихо повторял: «Нина! Нина! Нина…»
Катя резко оборвала связь между собой и отцом. Обессилевший Глеб упал на пол.
– Это я ее убила! – шепотом сказала она, смотря в пустоту перед собой.
Денис силой притащил Веру в отдельную комнату, где им никто не мог помешать, и отпустил ее.
Вера уже успокоилась, плавно подошла к большому глубокому креслу и с кошачьей грацией села в него, подобрав под себя ноги.
– Как бы ты ни кипел праведным гневом, твой план мести не сработал. Глеб до сих пор жив, и я это чувствую. Значит, они уже договорились. Или договариваются.
– План? Да не было у меня никакого плана! – крикнул Денис.
– Тем хуже для тебя. Если ты действовал как слепой щенок. Если ты не понимаешь, что происходит и кто жертва, значит, это ты.
– Ты о чем? – Денис исподлобья взглянул на нее.
Вера улыбнулась и принялась вертеть в пальцах тонкую нитку бус.
– Ты пешка. Та, что выполнила очень важную роль. Прикрыла собой другую, что дошла до конца поля и стала королевой. Но на этом твоя миссия закончена.
– А ты получаешь удовольствие от того, что всеми манипулируешь, да? Этакий серый кардинал.
– Удовольствие? Вовсе нет. Мной движет ужас. От осознания того, куда все катится. Что все, что мы с Глебом создавали, рушится как карточный домик, из-за того, что он преждевременно выжег себя. Что вскоре, если не дать эмерам залечить внутреннюю жажду и потребность в подпитке, их больше не останется. Осталось совсем немного. Пара, может, тройка лет, и каников станет столько, что эмеры окажутся в меньшинстве. Так что да, я готова пожертвовать всем – и тобой, и Катей, и даже собой, лишь бы остановить это и спасти все, за что мы с Глебом боролись.
– Так нельзя! – крикнул Денис. – Идти по головам других людей, лишь бы достичь цели. Такая цель – фальшивка.
– А чего ты кричишь и злишься? Все еще надеешься, что она тебя простит? Думаешь, что ты ей будешь нужен, после того как она выйдет из той комнаты? Зачем? Ты не больше, чем молот, который выковал совершенство. Все. В тебе больше нет необходимости. Помнишь, когда ты только отправлялся на это задание, ты заявил, что это в последний раз и больше ты в наших играх не участвуешь? Ну вот. Твое желание исполнено. Ты закончил свое последнее дело и можешь идти, куда пожелаешь. Ты свободен. Я выполнила твою же просьбу.
– Свободен? – возмутился он. – Да какая это, к черту, свобода? Я не могу ее забыть! Я не могу ее бросить!
Вера грациозно поднялась с кресла и подошла к нему вплотную. Она по-матерински обхватила его лицо ладонями, заглянула ему в глаза и одновременно совсем немного, так, чтобы он не заметил, подпустила вокруг нежности и