и не делающим различия между просто афоризмами, афоризмами-перевертышами и парадоксами. Более того, у него хватает дерзости выдавать за остроумные афоризмы утверждения, которые под видом остроты скрывают самые что ни на есть общие места или, по крайней мере, общие места для буржуазии и аристократии викторианской эпохи.
Тем не менее эксперимент подобного рода позволит нам увидеть, в какой степени писатель, соль романов, комедий и эссе которого заключается в провокационных афоризмах, является истинным автором блестящих парадоксов. Или же он всего лишь добросовестный коллекционер красивых словечек? Естественно, это чистой воды эксперимент, цель которого вдохновить какого-нибудь студента на написание диплома.
Извольте списочек подлинных парадоксов. Попробуйте-ка их перевернуть (максимум, что выйдет, – это какой-нибудь нонсенс или высказывание, бессмысленное для здравомыслящего человека).
Жизнь – попросту mauvais quart d’heure[34], составленная из мгновений счастья.
Эгоизм – это не когда человек живет как хочет, а когда он требует, чтобы другие жили, как он.
Более осмотрительно думать дурно обо всех, пока, естественно, не выяснится, что кто-то хорош, но сегодня для этого понадобятся бесконечные исследования. (Это утверждение можно перевернуть. Более осмотрительно думать хорошо обо всех, пока, естественно, не выяснится, что кто-то плох, но сегодня для этого понадобятся бесконечные исследования. Но так оно становится ложным.)
Уроды и дураки живут в свое удовольствие. Они развалились в партере и пялятся на сцену. Если они и не испытали вкус победы, то им, по крайней мере, неведомо поражение.
Чувствительная особа – это тот, кто непременно будет отдавливать другим мозоли, если сам от них страдает.
Все, кто не способен учиться, уже занялись обучением.
Каждый раз, когда со мной согласны, мне кажется, что я ошибаюсь.
Сегодня у каждого великого человека есть ученики, а его биографию обычно пишет Иуда.
Я могу устоять против всего, кроме соблазна.
Ложь – это правда других людей.
Единственный наш долг перед историей – это постоянно ее переписывать.
Вера не становится истиной только потому, что кто-то за нее умирает.
Родственники – скучнейший народ, они не имеют ни малейшего понятия о том, как надо жить, и никак не могут догадаться, когда им следует умереть.
Однако есть огромное количество изречений, принадлежащих Уайльду, которые, очевидно, легко изменить (перевертыши, естественно, мои):
Жить – самая редкая штука в мире. Большинство людей просто существуют.
Существовать – самая редкая штука в мире. Большинство людей просто живут.
Те, кто видит различие между душой и телом, не имеют ни тела, ни души.
Те, кто не видит различия между душой и телом, не имеют ни тела, ни души.
Жизнь – слишком серьезная штука, чтобы говорить о ней всерьез.
Жизнь – слишком несерьезная штука, чтобы говорить о ней всерьез.
Мир делится