волосы, дико вращающиеся глаза. Сидит на кровати и руками ест что-то разбросанное на одеяле. Не исключено, что макароны с мясом. Рядом стоит водочная бутылка, в которой на донышке что-то плещется. Дерьмо не пьет, «Посольской» балуется.
– Виктор, здравствуйте, – очень вежливо начал Спиваченко. – Как чувствуете себя? Что беспокоит?
Похоже, доктора самого не тревожило, что пациент жрет с постели. И не такое видели.
– Мать, ты дура? Зачем вызвала этих? Я тебе… хрум-хрум… что? Подопытная крыса?
– Витя, поговори с нами, – доктор сделал нам знак, чтобы мы были готовы. – Выпивал сегодня? Много?
– Какая на хрен вам разница?
Разница большая. Если бы просто напился, то варианты есть. А если с непредсказуемым буйством… Так что надо паковать и везти. Но сначала придется поубалтывать.
– Вить, смотри, какое дело, – Спиваченко перешел на мелодичный и спокойный тон: – Мы тебя все равно увезем. Ты выбирай – по-хорошему или по-плохому.
Мама сзади ахнула.
– Давай по-хорошему, а? Спокойно соберешься, спустишься с нами в машину. А мы тебе сирену включим!
– Настоящую?! – пациент клюнул, перестал перебирать пальцами макароны.
– Настоящую, – покивал доктор. – С мигалкой.
Это почему-то сработало. Витя дал себя собрать, одеть по погоде. Спокойно спустился вниз, послушал рев сирены, которой мы, похоже, взбудоражили весь дом, покивал. И сел в салон. Пути к выходу мы со вторым фельдшером, знатоком современного искусства Капитоновой, перекрыли своими, можно сказать, телами. Духан от пациента стоял мощный. Похоже, что к «Посольской» еще добавилась какая-то парфюмерия. Непередаваемый аромат, потом долго будем проветривать.
В салоне я тихо спросил Спиваченко, куда мы его везем.
– В приемном скорее всего в наркологию оформят. Его пьяным просто в психиатрию не примут. Пусть сначала у Трунова протрезвеет.
Сам Гойко Митич меня волновал мало. Если честно, то и Лиза за последнее время ушла куда-то на второй план. Вспоминал ее иногда, но далеко не каждый день. Даже в Цюрихе, когда выбирал подарки из серии «всем подряд», ее в мысленный список не включил. Вот и сейчас – шевельнулось что-то не очень комфортное в глубине сознания – и утихло мгновенно. Потому что Витя как-то неправильно задвигался, я и прикинул сразу, как бы он не повторил подвиг сбежавшего от нас алкаша.
Но обошлось, довезли. Витя даже начал посапывать и пускать пузыри. Казалось бы, ситуация исчерпана, паренька можно и домой свезти, но это пока он спит. Словно услышав мои мысли, клиент встрепенулся и потребовал включить сирену. К счастью, мы уже подъезжали к приемному и отговорились обещанием покатать с шиком чуть позже.
Дежурный врач тоже возражений не имел. А что, клиент свой, показания есть, чего не взять? Сказал только, что надо вызвать для порядка кого-нибудь из наркологии, чтобы формальности соблюсти. Ну и ладно. И мы стали ждать, окружив Витю, сидящего на кушетке, дабы он не попытался проиллюстрировать доносящуюся издалека песню Высоцкого