тысяч, – тихо произнесла я, и все нутро содрогнулось от масштаба. – Столько потерянных жизней.
Рубезаль покачал головой.
– Едва ли стоит возлагать вину за все на моих детей. Треугольник и сам по себе опасен для людей, которые упорно сходят с тропы. Реки, мороз, дикие звери. Но мы сделали все, чтобы уравнять шансы в преддверии дня, когда мы с людьми сойдемся в битве.
Он говорил о людях так, будто они лишь назойливые мухи, которых нужно прихлопнуть.
И пусть я, наверное, согласилась бы с отсутствием у людей терпимости к тем, кого они считают иными, но на этом наше сходство с Рубезалем заканчивалось.
Подавить желание оглянуться на лагерь, откуда предстояло сбежать моим воинам, было почти невозможно. Еще чуть-чуть.
– Я бы никогда не смирилась с массовыми убийствами людей.
– Тогда ты не выкроишь для своего вида достаточно территории, – едко произнес Рубезаль. – Они заполонили землю, как термиты.
Я вздохнула.
– Это их мир, Рубезаль. Они нам тут не рады, возможно, однако у нас есть собственный. Мы просто решили обитать одной ногой здесь, другой там из-за непредсказуемости Андерхилл. Пусть люди нам не доверяют, пусть усложняют нам жизнь больше нужного, однако они не обязаны были выделять нам целые участки. Люди могли с той же легкостью обратить против нас оружие и железо.
Все еще могут. Вот что больше всего меня волновало – а не расширение наших территорий на Земле. Не могу придумать более тупого занятия.
– В самом деле? – тон гиганта был отстраненным. – Возможно, перед концом я поведаю тебе, что повидал за свою долгую жизнь. Возможно, мы встретимся и обсудим это еще раз.
Я махнула в сторону палаток.
– Нет лучше времени, чем сейчас.
Рубезаль вперил в меня взгляд во второй раз.
– Нет, не думаю. Однако скажу, что с учетом численности людей разбираться с ними надо деликатно. Вот почему мы десятилетиями отнимали жизни тут и там. Если мы начнем войну среди фейри, они будут настороже. Они уйдут в оборону, а человек, что боится за свою шкуру, поистине ужасающее существо.
Прозвучало почти как комплимент их расе, хоть я и знала, что Рубезаль вовсе не это имел в виду.
– Ты хочешь воевать втайне. В Андерхилл.
У этой идеи были плюсы. Независимо от своих настроений сейчас я обязана была учитывать и политические последствия. Если я выиграю битву на Унимаке, все равно придется разгребать шквал дерьма от хозяев этого мира.
А возвращение Руби с изгоями обратно в Андерхилл дало бы мне больше времени. Времени, в котором я остро нуждалась.
– Верно. Однако, чтобы это произошло, – прервал гигант ход моих мыслей, – мне нужна арфа.
Я вскинула голову. А?!
Рубезаль поднялся на ноги, возвышаясь надо мной, и в каждой морщинке обветренного лица читалась ярость.
– В моем лагере ничего не происходит без моего ведома. Неужели ты думала, что я каким-то образом не замечу четверку воинов, которых ты послала